Внутреннего кровоизлияния я не увидел, только начинающийся отек мозга, но с ним мы справились достаточно легко. Он просто незаметно рассосался, стоило апостолам направить на него поток силы.

— Как же это…? — лекарь уставился на затянувшуюся рану, отказываясь верить своим глазам.

— Сила молитвы — устало улыбнулся Иаков, подначивая пожилого мужчину

— И вера в Бога — добавляю я — Скажи, лекарь, а много ли тяжелых раненых сегодня?

— Слава богам, таких тяжелых ранений больше нет! И убитыми мы потеряли немного — всего человек пятнадцать. Но вы ведь не…?

— Нет, воскрешать убитых мы не умеем. Это только Иешуа было под силу.

Глава 14

— Префект жив?! — ворвался в шатер Аппий Марон, стаскивая на ходу шлем, украшенный красным гребнем — Как он?

В запыленных позолоченных доспехах, еще разгоряченный недавним боем, и оттого напоминавший движениями хищного зверя, легат выглядел опасно и внушительно. Все присутствующие в шатре дружно повернули головы в мою сторону.

Я устало вздохнул:

— Жить будет…

— Слава богам! Это ты его спас, Марк? Как тогда в Храме легионеров?

— Мы — я приобнял за плечи смущенных апостолов — Без помощи Матфея и Иакова я бы сейчас его не вытянул.

— Слышал, ты еще и «царя зилотов» из гастрафета подстрелил? Я отмечу твои заслуги в донесении в Рим. Можешь рассчитывать на дубовый венок!

Вот, кстати, о донесении…

— Марон, мы можем поговорить наедине?

— Прямо сейчас? Хорошо, пойдем в мой шатер.

Глянув еще раз на Пилата, который пока не пришел в себя, но выглядел уже не таким бледным, как прежде, мы вышли, оставив раненого на попечение лекарей, а скрижаль апостолам. Тиллиус нахально увязался за нами с легатом, но это было даже к лучшему — его предстоящий разговор тоже касался.

Лагерь менялся прямо на глазах — за короткое время его территория уже покрылась ровными рядами солдатских палаток. Легионеры времени зря не теряли. Навстречу нам, рыдая и расталкивая оцепление вокруг шатра, бросилась Клавдия — пока мы вытаскивали префекта с того света, они с дочерью тоже уже успели добраться до претории. Выглядела жена Пилата ужасно: растрепанная, с непокрытой головой, глаза покрасневшие и опухшие от слез. Корнелия тоже плакала. У меня кольнуло в сердце, я взял ее за руку.

— Все будет хорошо!

— Клавдия, не позорь своего мужа — Марон, увидев женщину, брезгливо поморщился — Веди себя достойно, как подобает римской матроне.

— Что с моим мужем?! — жесткие слова легата немного отрезвили ее, и рыдания тут же прекратились

— Он жив, и его жизнь уже вне опасности — поспешил я ее успокоить — но пока без сознания. И его сейчас нельзя беспокоить. Молитесь за его здоровье — это единственное, чем вы сейчас можете ему помочь.

— Хвала Иисусу! — женщина судорожно перекрестилась и, покачнувшись, начала оседать на землю.

Легионеры тут же подхватили ее под руки и, повинуясь приказу Марона, повели их с Корнелией в шатер, выделенный для проживания.

— Женщины в военном лагере — зло, им здесь не место. Зачем только Пилат потащил их с собой!

Ну… в принципе легат прав.