– Так останься женою, – Адам ей ответил. –

И избавься от беса лилу.

Половинкою будешь ты – первой на свете!

– Из лилу превращусь в лилиту?

И надолго двуполой бесовкой я стану?

– Станешь женщиной. Вот твой удел.

– Но нас двое, Адам! Мне рожать беспрестанно,

и плодить для планеты людей?

– Путь таков! Предназначен для пары он свыше.

Ты и я, мы – созданья венец.

Мы – начало начал, часть божественной ниши.

Рай отдал нам великий Творец.

Но она отвернулась. И в воду взглянула.

И увидела: юноши лик

изменился мгновенно. Скульптурные скулы

округлились, румянец возник.

Засияли глаза, взгляд лучился лукаво

из под длинных пушистых ресниц.

Прилила кровь к губам и окрасила ало.

Голос, звонче, чем пение птиц,

полетел из груди.

– Снова девушка? Мило!

И она засмеялась, грозя

тонким пальцем.

– Прекрасная, что ты решила?

Ты жена мне? Навечно семья?

Кулачки сжав и брови нахмурив, сказала:

– Я решила: не быть вместе нам!

Выбираю свободу, начну все с начала.

Отпускаю тебя я, Адам!

День померк. Бесы снова вселились

в ее тело и стали шалить.

Лилиту и лилу веселились

и менялись местами. Свалить

им друг друга казалось забавой,

бесконечной желанной игрой.

Но для плоти живой был отравой

двух полов симбиоз бесовской.

Но на этом небесная кара

не закончилась. Наслан был лиль –

призрак ночи. И демонов пара

приняла его третьим. Вселил

он в отступницу ненависть к солнцу,

недоступен стал ей белый день.

Подчинилась безропотно монстру,

стала жить, выбирая лишь тень.

…Роза Жизни цвела неустанно,

населялась планета людьми.

И работала Смерть, постоянно

принося пищу телу земли.

Бесы в играх на кладбищах ночью

стали мертвых покой нарушать.

В тишине кто то вдруг захохочет,

кто то громко начнет завывать.

Лилиту, лиль, лилу тройкой дружной

до рассвета играли бесясь.

Но хозяйке их было не нужно

в мире мертвых удерживать власть.

Ей хотелось свободы от бесов,

управляющих телом, умом.

Но избавить от кары небесной

только Ангел отступницу мог.

Дать ей имя и память очистить,

чтоб забыла утерянный рай,

чтобы новые мысли возникли,

и закончилась плоти игра.

И она по ночам на могилах

все сидела, смотря в пустоту.

Лиль являлся в изменчивых ликах.

Пара дерзких лилу – лилиту

до утра не давала покоя,

приводили тьму призраков к ней.

И бездумной ее головою

завладев, они в мире теней

оставляли неразвитый разум.

…Но однажды звук резкий влетел,

проявилось невидное глазу.

Тьма рассеялась. Ангел запел.

Лилия белая в мягком сиянии

лунной ночной красоты

с неба спустилась безмолвным посланием.

Плавно раскрыв лепестки,

в чашу ладоней легла серебрением.

Кровь на тычинках – росой.

Сладко пахнуло пыльцой и гниением.

Смерть замахнулась косой.

Лилию сбила.

И череп оскалился,

вспыхнули ямы глазниц.

Белый цветок почернел и оплавился.

Бесы, взлетев, пали ниц.

Смерть пощадила. Походкой неспешною

мимо прошла в темноту.

В чашу ладоней, на миг опустевшую,

капнули слезы. Лилу

мягко подругу обнял огорченную,

Лиль полетел за цветком.