И крылья исчезли. Вздохнула Лилит.

Стоял перед ней человек.

Блондин белокожий, с копною волос,

спадающих с плеч серебром,

глаз серых прохлада, прямой тонкий нос,

в гримасе изогнутый рот.

– Наказан. И что же? Он всем нам Отец!

Он создал весь мир и меня.

Он – всё! Он – начало, и он же – конец,

создатель и ночи и дня.

Всесилен? Возможно. Но я не слуга!

И бесит тотальная власть.

Не буду покорным ему никогда!

И с неба пришлось мне упасть.

Но разве и ты не устроила бунт,

нарушила божеский план?

От брачных, навечно связующих пут

избавилась… Что же Адам?

Тебя он забыл вмиг. И Еву принял.

Отец их в Эдем поселил.

Что им Самаэль? Скинут в бездну огня,

лишенный и крыльев и сил…

…На землю лег туман, как серый саван.

И лилии поникли, закрываясь.

И кладбище исчезло, растворяясь

в белесой дымке…

Солнце быстро встало.

И яркие лучи залили землю.

Прекрасный сад возник в цветеньи пышном.

И двое на тропинку вместе вышли,

и за руки друг друга взяв, запели,

как ангелы на небе, тонко, нежно.

Закончив песню, дружно рассмеялись.

И сев на травку мягкую, обнялись,

взгляд погрузив в небесную безбрежность.

Сияло солнце в синеве хрустальной,

тепло и красоту дарило саду.

Деревья тень давали и прохладу.

Прозрачный воздух свежестью кристальной

вливался в легкие, бодрил их ум уснувший.

И двое в непонятном им смятеньи

в глаза друг другу глянули. И тенью

сомнения их омрачились души.

Она цветы собрала, и веночек

сплела задумчиво и на него надела.

Он засмущался вдруг нагого тела,

и ей сказал, что искупаться хочет.

И побежал к воде. Венок свалился

с его волос, но он и не заметил.

Она, подняв сплетенные соцветья,

их нервно расплела. Венок развился…

…Услышала в траве какой то шелест.

И дрогнула. Цветы к ногам упали.

Укрыл туман сияющие дали.

Услышала шипение:

– Ты прелесть!

И плод румяный, круглый, ароматный

ей лег в ладонь, раскрытую как чаша.

И райский сад зарос и стал как чаща,

непроходимый, грязный и треклятый…

…Лилит очнулась. Яркое виденье

исчезло, словно не было его.

– Так это ты? – спросила. – Ты дал Еве

то яблоко. Змеиное нутро!

– Играл всего лишь! Слишком много шума.

Закон один: не может быть добра

без тени зла. Отец наш не подумал,

рай создавая. Жизнь – всегда борьба.

– Ты с ним в борьбе.… Мне это непонятно.

Забудь о прошлом, как забыла я.

Не жить, а лишь играть легко, приятно,

и избегать земного бытия.

– Лилит, ты прелесть! Яблоко не брошу.

Тебя не привлечет запретный плод.

Вдвоем облегчим наказанья ношу.

Идем играть? Погубим этот род!

… Паук опутал розу паутиной

и присосался к алым лепесткам.

Напившись крови, жертву он покинул,

стремясь к другим, наполненным цветам.

Раскинул сеть, овладевая миром,

программой вдохновенье подменил.

Таланту став врагом непримиримым,

суть искры божьей ложью исказил.

Бездарность штамповалась, восхвалялась,

кичилась звонким золотом наград.

Паук торжествовал, Сеть расползалась,

заманивая души в личный ад.

…Город жил суетой –

муравейник кишащий.