В следующее мгновение все ветры, царствующие в этой области океана, вырвались на волю.

– Этиоль, ты цел?

Волосатое лицо Хункапы Аюба склонилось над пастухом. Эхомба сел и посмотрел через фальшборт.

– Я… – Но тут раздался нарастающий свист, и Этиоль закричал что было мочи: – Держитесь! Хватайтесь за что угодно и дер…

Освобожденные ветры взревели, словно тысячи обезумевших гоблинов, сумевших выбраться из бездны, куда их заточили, и обрушились на «Грёмскеттер», стремясь разорвать паруса и сломать снасти. Корабль завалился на правый борт, и Станаджер испугалась, что он перевернется. Однако в следующее мгновение давление ветра ослабло, и с ужасающей медлительностью корабль выровнялся.

Насквозь промокшая от брызг Станаджер, крепче ухватилась за леер и начала выкрикивать команды. Матросы бросились по местам. Каким‑то чудом паруса и реи выдержали удар шквала, и первый помощник Териус Кемарх про себя возблагодарил корабельщиков, построивших «Грёмскеттер».

Беда была в том, что освободившиеся ветры дули сразу во всех направлениях, и паруса не могли поймать хотя бы один. Териус, борясь с порывами ветра, пробрался на квартердек и закричал Станаджер и Пригет, которые изо всех сил пытались удержать штурвал:

– Капитан! Корабль дал течь! Нужно убираться отсюда!

– Хватайтесь за снасти фока, мистер Кемарх! Держитесь обеими руками!

Станаджер посмотрела туда, где, поддерживаемый Симной и Хункапой, стоял Этиоль Эхомба. Рядом, крепко вцепившись когтями в доски, возвышался Алита.

– Господин Эхомба! – во всю силу крикнула Станаджер. – Вы вырвали нас из штиля, чтобы швырнуть прямо в пасть ветров, дующих со всех четырех сторон света? Теперь постарайтесь вызволить нас из этой ловушки, иначе корабль будет вертеться здесь, как волчок, пока не пойдет ко дну!

Эхомба попросил друзей отойти в сторону и обнажил клинок, выкованный из небесного металла.

Симна с сомнением и тревогой посмотрел на него и крикнул, стараясь перекрыть вой ветра:

– Эй, долговязый братец, ты что это задумал? Нам надо поменьше ветра, а не побольше!

– Как раз наоборот, Симна. – Эхомба смахнул с лица соленые брызги. – Мы получили то, что нам было нужно. Теперь осталось только правильно этим распорядиться.

Друзья помогли ему добраться до кормы. Там Этиоль постарался встать потверже, но корабль так бросало, что он никак не мог найти устойчивое положение.

Он ухватился за вант, но в следующее мгновение нос «Грёмскеттера» резко взлетел вверх, и Эхомба едва не перевалился через фальшборт.

– Так ничего не получится! – громко крикнул он.

– Ясное дело! – откликнулся Симна. Он стоял рядом, тоже держась за ванты. – Что нужно сделать?

– Прибить мои ноги к палубе! – Эхомба осмотрелся и взгляд его задержался на огромном коте, вцепившемся когтями в доски палубы. Левгеп стоял неподвижно, как статуя.

– Алита! Ты мне нужен!

– Что на этот раз?

– Надо, чтобы кто‑то меня держал. Сможешь?

Левгеп помолчал. Его огромные желтые глаза светились в штормовой мгле, словно две лампы.

– Неудобно. У меня лапы, а не руки.

Эхомба задумался, потом позвал человекозверя.

– Хункапа! Ухватишься покрепче за Алиту, а другой рукой будешь держать меня. Изо всех сил, понимаешь?

– Да, Этиоль! Хункапа понимает, Хункапа сделает!

Левгеп пробрался на корму, встал возле фальшборта и крепко вцепился в доски. Хункапа уселся на него и сплел ноги под брюхом у левгепа. Закрепившись таким образом, Аюб своей огромной волосатой ручищей обхватил Эхомбу за пояс и поднял. Несмотря на ветер и качку, эта невероятная пирамида, состоящая из кота, человекозверя и пастуха, стояла твердо.