|
Сейчас, наемники, я должен был бы посмеяться вместе с вами, но полагаю, что у меня нет на это права. Я могу только посочувствовать вам. – Он в упор поглядел на Эхомбу. – Надеюсь, теперь ты, некромант, одолевший Семордрию, если ты и в самом деле чародей, понимаешь, что потерпел поражение еще до того, как решил взяться за это дело. Того злодея, с кем ты пришел сразиться, более не существует! – Закованные в сталь пальцы накрыли изящную ручку прорицательницы Темарил. – Обычно я не бываю столь великодушен к тем, кто без приглашения вторгается в мой замок, однако моя супруга уже приняла решение. Вы вправе покинуть Эль‑Ларимар или остаться здесь. Одним словом, можете поступать так, как вам вздумается. Если моя столица пришлась вам по душе, Эль‑Ларимар может многое предложить усталым путникам. – Он кивком указал на старика. – Если желаешь, Перегриф на сегодняшнюю ночь разместит тебя и твоих друзей в замке. С этой минуты у меня нет причин считать вас своими врагами. Завтра приглашаю вас отобедать со мной. И с моей несравненной супругой.
Химнет взял руку Темарил, наклонился и поцеловал ей пальцы. Этого оказалось достаточно, чтобы Симна ибн Синд вновь начал хихикать. – Нет! Симна вновь замолчал. Седой генерал нахмурился. В глубине черных сгустков у подножия трона зажглись маленькие красные пятнышки. Химнет Одержимый приподнялся с трона. – Что ты сказал? – спросил он. В его голосе угадывалось едва заметное недоумение. – Я сказал – нет. Впервые с тех пор, как в зале вспыхнул свет, Эхомба сдвинулся с места. Он шагнул вперед. – Мы не можем воспользоваться твоим гостеприимством. У нас очень мало времени. Наконечником копья он указал на стоявшую рядом с правителем женщину. – Прорицательница Темарил отправится с нами. – Боюсь, что я не понимаю тебя. – Голос Химнета стал угрожающе ледяным. – Она не желает покидать Эль‑Ларимар. Она не хочет возвращаться в Лаконду, к той жизни, какую вела прежде. Такова ее воля. Ты сам это слышал. Пастух кивнул. На него вдруг навалилась такая усталость, словно он целый день гонялся за разбежавшимся по холмам стадом. – Когда я вышел из Наумкиба, никто не мог предсказать, как долго продлится мое путешествие и с чем мне придется столкнуться в пути. Я отправился в Эль‑Ларимар, потому что дал клятву. Умирающий воин по имени Тарин Бекуит из северной Лаконды взял с меня обет вернуть прорицательницу Темарил на родину, к ее семье. Я прошел долгий путь, потратил немало сил и намерен исполнить обет. Химнет покачал головой: – Есть разум и есть безумие, но ничего похожего на твое поведение я еще не встречал. Ты хочешь сказать, что вопреки желанию Темарил ты намерен доставить ее в Лаконду, даже если для этого придется применить силу? Эхомба кивнул: – Даже если придется применить силу. – Голос его при этом ничуть не изменился. Химнет Одержимый рывком поднялся и грозно проревел: – Клянусь Бесъюном, это хуже, чем просто безумие! – Он задрожал от гнева. – Забыв бессонные ночи, которые я провел по твоей милости, я предложил тебе жизнь. Но ты избрал смерть! – Химнет вытянул перед собой руку и сложил пальцы в подобие кубка. – Она здесь, в этой руке. Так подойди и получи ее! Лицо у Эхомбы исказилось. Ни слова не говоря, он отбросил копье. Оно еще не успело коснуться пола, а пастух уже несся к трону, на ходу выхватывая меч из небесного металла. Симна вскочил на ноги, Хункапа Аюб напрягся, а левгеп издал злобное рычание, от которого затрепетали полотнища знамен. Химнет выпрямился во весь рост, развел руки и резко выбросил их перед собой. Стрела, спрятанная в бронированном налокотнике, ударила Эхомбу в правое плечо. |
