Это полностью соответствовало древнему предсказанию. Через весьма короткое время исход обратился в триумфальное шествие. Махди повсюду опережали слухи о сотворенных им чудесах, о множественных сопутствующих ему знаках божественного благорасположения. В одну из ночей яркий диск Луны – олицетворения Египта и Турции – затмила огромная тень. Каждому жителю Судана была ясна воля Всевышнего. Прибыв в расположенную далеко к югу от Хартума горную цитадель, Махди, согласно завету пророка, дал ей новое имя – Джебел-Маса. Неприступная твердыня казалась ему надежной защитой от преследований Рауф-паши. Но неподалеку находился город Фашода, чей правитель, Рашид-бей, слыл куда более храбрым и энергичным, нежели большинство египет– ских чиновников. Во главе полуторатысячного войска он отправился в поход на Джебел-Масу. Уверенный в превосходстве собственных сил, Рашид-бей позволил себе излишнюю беспечность. Получив сведения о готовящемся нападении, Абдуллахи устроил неприятелю засаду. Отряд Рашид-бея без малейших колебаний шагнул в расставленную ловушку и был полностью уничтожен, включая самого предводителя. Недостаток вооружения ансарам восполнила ненависть к врагу.

Сигара Райдера потухла. Он вытащил из курильницы тлеющую ветвь эвкалипта и через мгновение с наслаждением выпустил струю табачного дыма.

– Теперь, захватив оружие противника, склады с амуницией и казну Фашоды, где хранилось около миллиона египетских фунтов, Абдуллахи представлял собой значительную военную силу. Хедив отдал приказ о формировании здесь, в Хартуме, новой армии, возглавить которую было поручено отставному британскому офицеру, генералу Хиксу. Армия оказалась, наверное, самой небоеспособной из всех, что выходили на поле брани. Авторитет и полномочия Хикса подрывались неуемным честолюбием Рауфа-паши, фактического виновника двух предыдущих неудач. – Райдер плеснул в бокал остатки коньяка и горестно качнул головой. – Два года назад генерал Хикс выступил из Хартума во главе семитысячного отряда пехотинцев и пятисот кавалеристов. Лошади тащили легкие горные пушки и пулеметы Норденфельда. Солдаты, почти все поголовно мусульмане, уже успели наслушаться легенд о Махди. Армейская колонна не прошла и пяти миль, как появились первые дезертиры. Расчет артиллерийской батареи Хикс приказал заковать в цепи, но бедняги умудрялись бежать и в оковах.

Запрокинув голову, Кортни расхохотался. Смех его, несмотря на трагизм повествования, был столь заразителен, что Ребекка прыснула.

– Хикс кое-чего не знал. Информации же своего разведчика, лейтенанта Пенрода Баллантайна, он не поверил. Оказывается, под зеленым флагом Махди собралось уже более сорока тысяч воинов. Всех своих людей привел к нему Осман Аталан, старейшина племени беджа.

Услышав это имя, гости возбужденно зашушукались. С человеком, его носившим, нельзя было не считаться. Беджа называли самым яростным из всех арабских племен, а пугающая слава эмира Османа Аталана гремела и за пределами Среднего Востока.

– Третьего ноября тысяча восемьсот восемьдесят третьего года разношерстное войско генерала Хикса вступило в бой с армией Махди и было разбито наголову. Сам Хикс, командовавший каре своих солдат, получил смертельную рану. Когда генерал упал, ансары бросились в атаку и вырезали противника до последнего человека. Пенрод Баллантайн своими глазами видел, как от удара кривой сабли покатилась голова Хикса. Непосредственный начальник Баллантайна, майор Адамс, лежал с простреленными ногами, а вокруг него арабы добивали раненых. Баллантайн вскочил в седло, сумев при этом перебросить через круп коня неподвижное тело Адамса. Обоим удалось спастись. Лейтенант присоединился к арьергарду египетских войск, которые двигались на Хартум. Оказавшись единственным оставшимся в живых офицером-европейцем, он принял командование на себя. Под его началом было не более двухсот человек – и это из семи с половиной тысяч, вышедших в поход с генералом Хиксом.