— Ничего, чай не помрем, — отозвался из очереди все тот же хмурый субъект, после чего повернулся к Владу и сказал — а ты, друг, если не хочешь остаться без воды, ступай, становись в очередь. Чую, к вечеру здесь народу только прибавится. Почитай, ведь весь Школьный микрорайон без воды остался, и часть Центра. Говорят, даже в Змеевском ее отключили, на Подорожной и Шоссейной.

— Да, поторопись! — сказал Смагин, — а я, может, еще раз сюда добегу. К вечеру. Бывай, Влад! — и энергично кивнув в сторону Сергеева, что должно быть заменяло не менее энергичное рукопожатие, Виталий направился вдоль по Стачникова, бросая озабоченные взгляды на нещадно болтающиеся ведра.

Сергеев проследовал в конец очереди и там остановился, очутившись позади худого до невозможности пацана лет семнадцати и необъятных размеров тетки средних лет, которая к тому же была вооружена совершенно необъятных размеров канистрой, и выглядела готовой к любой, пусть даже очень затяжной, битве за живительную влагу.

— Вот наше время, — угрюмо сказал пацан, как только Влад, встал в очередь, — Люди теряют людской вид. Их поддерживают только бытовые удобства, вода, еда. Лиши их, и они все становятся зверями.

— Ммм… — Сказал Владислав, не зная, что ответить на подобный пассаж, потом пригляделся повнимательней к оратору и узнал его. Ну, конечно, тот самый соседушка из квартиры семнадцать. Хрупкий юнец с глазами маньяка.

— Вот дискотека, — продолжил между тем тот, — яркий тому пример. Нет, там всегда было скотство и зверство, но то, что в последний раз случилось, вовсе не лезет ни в какие рамки. Вы понимаете, да? Люди хищны по своей натуре.

— Ну… — сказал Влад, уже досадуя, что напоролся на этого малолетнего шизофреника.

— Вы не понимаете, — сказал парень обвиняюще, — ничего не понимаете! Живете минутными интересами! Низкими, приземленными интересами!

Владислав отодвинулся в сторону, чуть ближе к тетке, бросившей на него взгляд, в котором раздражение смешалось с сочувствием. Но несовершеннолетний оратор больше не сказал ни слова, и даже отвернулся от Влада, решив, видимо, что тот недостоин выслушивать его светоносные откровения.

Отстояв два мучительных до невозможности часа, в течение которых лишь опустившиеся на землю сумерки были чем-то приятным, Сергеев наполнил ведра из нещадно брызгающей по сторонам колонки и направился домой, оставляя за спиной ничуть не уменьшившуюся, а скорее выросшую в размерах очередь. В городе пахло бензином, влагой, и приятным вечерним теплом.

Вопрос с водой был решен. Пока решен, и Влад, наблюдая многочисленных горожан с полными водяными емкостями, очень надеялся, что эта засуха не затянется слишком надолго.

14

Брат Рамена тихо ждал свою жертву в сгущающемся мраке. Одетый в неприметную одежду бывший преданный слуга Ангелайи обретался в полукруглой арке, построенной между двумя многоэтажными домами. Здесь было тепло, и разгулявшийся к темноте ветер почти не задувал в это укромное место. Еще здесь было довольно темно, и к ночи здесь обещала установиться полная непроглядная тьма.

Жаль, что жертва пришла еще до заката.

Ворон опять говорил с братом Раменой. Говорил в жестких, властных тонах. В приказном тоне. Он еще больше оформился, и теперь сектант без труда выделял черные глянцевые перья на фоне сгустившейся темноты. И глаза. Сегодня днем Рамена специально присматривался ко всем неряшливым птицам, пытаясь обнаружить, у которой из них глаза будут также отливать красным, но таковой не нашел — птичьи глаза были бессмысленны и напоминали круглые агатовые пуговицы. Только у птиц, да рептилий глаза такие невыразительные, и в конце концов, брата Рамену стало воротить от этих вечно суетливых пернатых существ.