— Вячеслав Аркадьевич?

— Да. Кто это?

— Это Козельцев.

— А… — В голосе Мало-старшего прозвучало такое презрение, словно он наступил на крысу. — Что вам нужно?

— Вячеслав Аркадьевич, мне только что звонил Смольный.

— Где он? — Голос Вячеслава Аркадьевича вспыхнул словно огонь.

— Он как раз сейчас собирается к вам домой. В смысле к Диме. На Фрунзенскую набережную.

— Откуда у него адрес?

— Я дал, — замирая от собственной наглости, признался Козельцев.

— Ты?

— Да. Поймите правильно, только так я мог гарантировать его местоположение.

— Верно, — согласился Мало-старший. — Ладно. Спасибо, что предупредил.

— Не за что. Теперь, надеюсь, мы покончили со взаимными претензиями?

— Покончили, — буркнул Мало-старший. — Живите спокойно. Все.

Владимир Андреевич закрыл телефон, подошел к бару, оглядел содержимое. Вполне приличный набор. Он взял бутылочку «Джека Дэниэлса», откупорил ее, поднял вверх.

— Прощай, Смольный. Ты злой и глупый, но я к тебе даже привык. Хотя скучать не буду.

Он опустошил бутылочку прямо из горлышка. Задохнулся, почувствовал, как по щекам текут слезы.

— Все, — сказал Владимир Андреевич. — Все, все, все. Все уже закончилось.

Дом, красивый, как океанский лайнер, был виден издалека.

— Вон в том доме у меня квартира, — сказал Дима Насте.

— Ух ты! — восхищенно прошептала девочка, завороженно глядя в окно. — Здоровско! А на каком этаже?

— На девятнадцатом.

Машина остановилась у ворот комплекса.

— Хорошие квартиры? — спросил водитель.

— Отличные, — признался Дима. — Только очень дорогие.

Он расплатился, выбрался на улицу первым, открыл дверцу Кате и Насте.

— Пошли проведаем моего братца. — Дима достал из кармана телефон, набрал номер. — Степан? Я внизу. Сейчас поднимусь. Учти, я не один. — Он состроил трагичную физиономию. — Я понимаю. А чего ты такой запыхавшийся-то? Случилось что-нибудь? Все нормально? Хорошо.

Они вошли в подъезд. Дима назвал охраннику этаж и номер квартиры.

— Я же здесь не живу, — объяснил он в лифте. — Остальных-то, наверное, уже в лицо помнят. А я — изгой.

— Что такое «изгой»? — тут же спросила Настя.

— Человек, чужой для всего мира.

— Вы — чужой для всего мира? — недоуменно поинтересовалась девочка.

— Насть, смотря для какого. Для этого — чужой.

Мелодично пропел колокольчик, открылись створки лифта.

— Прошу. — Дима указал на дверь нужной квартиры.

Он нажал кнопку звонка. За дверью послышались далекие шаги. Щелкнул замок. Створка пошла в сторону, и Дима увидел бледное лицо Степана.

— Привет, — сипло сказал брат и… подмигнул.

— Привет, — Дима смотрел на него. — Что случилось, Степан?

— Беги, Димка! — вдруг взвизгнул Степан.

Настена еще не успела ничего сообразить, а Катя уже подхватила ее на руки. Сказывалась ментовская закваска. За дверью хлопнул выстрел. Степан дернулся, но все еще продолжал удерживать створку, закрывая проход тому, кто находился в квартире.

Катя плохо знала дом. Дима лучше.