|
Президент и государственный секретарь чувствовали, с какой скоростью военный министр мгновенно оценил обстановку, уловил настроение президента и государственного секретаря. Умелый политик, он всё ещё не в состоянии отличить танк от самолета, но как никто умеет лавировать в коридорах власти, избегая малейших рифов. И те и другие, подхватил он бодро. Наш президент видит будущее как никто чётко. Лесть была настолько грубая и неприкрытая, что польщённый президент все же невольно заподозрил, нет ли издевки, но военный министр смотрит преданно, как верный служебный пёс. Да все мы видим, ответил он, лояльный к сотрудникам. Это в России свои же обгаживают армию так, как не смогли бы навредить даже мы! А мы свою лелеем... Военный министр приблизился с широкой доброжелательной улыбкой. Государственный секретарь повернулся к нему с кислой физиономией. Президент с самым доброжелательным лицом протянул руку, военный министр с обоими обменялся рассчитанно крепкими, но дружескими рукопожатиями. Он ещё перед дверью в кабинет старательно напрягал пальцы, стараясь послать в ладонь добавочную порцию крови, чтобы сделать свою холодную ладонь теплее, а рукопожатие горячим. Президент взглянул на часы: Присядьте, Келвин. У нас есть ещё десять минут до выхода. Да и пусть агенты хорошо перешерстят толпу этой длинноволосой сволочи. Мне вовсе не хочется, чтобы кто-то запустил в меня огрызком яблока!.. Как у вас дела? Мы вот только что говорили с госсекретарем, что сейчас у нас, как никогда, уникальное положение. Мы сумели всему миру навязать те правила, по которым с нами могут воевать. Мы практически неуязвимы! Но, как я учил в университете, Господь Бог всегда у самого неуязвимого оставлял хоть одно-единственное уязвимое место... до которого трудно добраться, но одно всё-таки существовало! У доблестного Ахилла это пята, у Зигфрида пятно на спине, куда прилип кленовый листок, у Сослана колени... и так далее. Вы уверены, что мы защищены стопроцентно? Военный министр громыхнул: Армия защищена идеально! Госсекретарь сказал саркастически: Насколько я понимаю, назначение армии не себя защищать, а свою страну. Население, так сказать. И территорию. Келвин, военный министр, сказал холодновато: Как вы знаете, мы давно уже защищаем свою территорию... очень далеко от границ США. И даже от границ американского континента. И вообще на другой половине планеты, если вы видели когда-нибудь глобус. Глобус? спросил госсекретарь саркастически. В наше время объемные объекты лучше рассматривать на экране компьютера... Вы слыхали о компьютерах? Слышал, буркнул военный министр. Но вам лучше бы даже не намекать на причастность к некой разрабатываемой операции. Какой? спросил госсекретарь невинно. Мы все время разрабатываем разные операции. Стратегическая инициатива в наших руках. А что имеете в виду вы? Военный министр бросил взгляд на президента, хмыкнул презрительно. Ладно, буркнул он, если вам в самом деле хочется услышать про наши уязвимые места... что за мазохисты не понимаю... то могу напомнить, что сейчас белые составляют абсолютное большинство населения США... с перевесом в полтора процента. Соотношение изменится уже через три месяца. Но белые будут составлять большинство ещё два года, хотя уже не абсолютное. |
