— Таб, ты слышала Лорда Ника? Горячее вино в его гостиную.

— Слушаюсь, хозяйка. — Табита низко поклонилась и бросилась исполнять приказание. Наверху громко стукнула дверь.

— Черт побери, женщина, а ты не такая уж и легкая. — Лорд Ник со вздохом облегчения поставил свою пленницу на ноги. — А теперь успокойтесь. Вы совершенно свободны и можете уйти в любой момент, а можете принять мое гостеприимство.

В том, что он говорил, была неотвратимая логика, и Октавия, хотя и испытывала бешеную ярость, не могла не признать этого. По крайней мере теперь, вдали от любопытных глаз, свидетелей ее недавнего унижения.

Девушка притихла и огляделась вокруг. Комната была ярко освещена восковыми свечами, на полу лежал клетчатый ковер, у окна стоял круглый стол, а по обе стороны камина — два стула с кожаными сиденьями. В очаге жарко пылали поленья, и их дым смешивался с благоуханием лаванды и запахом воска. Все в этой комнате: и начищенные подсвечники, и деревянная мебель — говорило о заботливой хозяйской руке.

Внезапно Октавия почувствовала невероятную усталость, а от проникавших из кухни ароматов с новой силой вспыхнул голод. Пожав плечами, словно примиряясь с неизбежным, она сбросила промокший плащ, подошла к камину и протянула озябшие руки к огню. Только сейчас, когда с возвращающейся чувствительностью стало покалывать онемевшие кончики пальцев, она поняла, как замерзла. Ноги окоченели в сырых ботинках, и всю ее колотила неприятная дрожь.

Лорд Ник наблюдал за ней, задумчиво нахмурившись. Наклонившаяся к огню девушка была изящна, и теперь, когда она перестала ругаться и брыкаться, вновь проступила чистая красота ее лица.

Но нельзя судить по обертке о вещи! Горько усмехнувшись, он терпеливо переждал, пока привычный приступ ярости не сотрет возникший ангельский образ близнеца-братца. Знакомый круг — с этими чувствами он жил восемнадцать лет. Но вскоре он сможет освободиться от гнетущих оков предательства и несправедливости. Филипп вновь узнает о брате-близнеце…

Стук в дверь прервал его мысли. Вошла Табита с кувшином и двумя стаканами на подносе и полотенцами под мышкой.

— Вот, сэр. Накрыть вам ужин?

— Через десять минут. Таб. — Лорд Ник знаком приказал девушке оставить их наедине, и служанка тихо вышла из комнаты.

— Вытрите волосы, мисс Морган. — Лорд Ник бросил полотенце Октавии.

Поймав его, она стала вынимать из волос заколки, а Лорд Ник тем временем наполнил стаканы горячим вином. Девушка наклонилась к огню и тщательно вытерла волосы.

— Выпейте это.

Октавия решила не противиться коротким приказам своего похитителя и покорно приняла из его рук стакан.

Лорд Ник вышел из комнаты. Держа стакан между ладонями, Октавия с наслаждением вдыхала пьянящий терпкий аромат, потом сделала глоток, еще один — и волны тепла разлились по ее телу. Допив вино, она поудобнее устроилась на стуле у камина, сняла промокшие ботинки и чулки и с наслаждением протянула к огню окоченевшие ступни. Когда они стали отходить, всколыхнулась боль, но она показалась девушке почти желанной.

— Снимите платье и наденьте вот это. Таб высушит вашу одежду. — Лорд Ник протягивал ей бархатный халат.

Блаженное тепло заставило Октавию забыть о похитителе, и она не услышала, как он вошел.

— Мое платье прекрасно высохнет и на мне, — отозвалась она ледяным тоном.

— Не глупите. Если не переоденетесь, то к утру заработаете лихорадку. — Он бросил халат ей на колени.

Девушка смотрела на него с видом оскорбленной добродетели — невинная красота, олицетворение скромности! — и на секунду сумела даже убедить его.

Но нельзя судить о вещи по обертке. Она прекрасная актриса: сегодня ей уже удалось надуть его один раз.