Прежде чем Октавия успела ответить, Руперт направил коня в сторону вересковой пустоши.

— Следуй за мной. Питер сам побежит за Люцифером. — Он пришпорил коня, и тот с места рванул в галоп — светлый силуэт начал быстро растворяться в темноте.

Без всякой команды Питер поскакал следом. Он уверенно и без разбору несся по неровной, замерзшей земле: видимо, местность была ему хорошо знакома.

В просвете бешено несущихся облаков засеребрилась луна. Холодный, призрачный свет озарил черную фигуру на белом коне. Вокруг ни души, лишь кусты и кривые деревья — такие фантастические на этой плоской равнине.

Октавия не знала, куда конкретно они направляются, но понимала, что они все дальше и дальше углубляются в пустошь, оставляя позади себя дорогу, тепло очага и согретые постели. Пропало чувство времени, только в разрыве облаков она иногда видела луну, которая стояла теперь высоко. Сколько часов назад она была пленницей сладострастного сплетения рук и ног в объятиях мужчины, который скакал впереди? Теперь он казался совсем чужим, даже пугал ее, уводил в неведомые края, известные лишь ему одному. Это с ним она заключила дьявольское соглашение, по которому должна обмануть и ограбить неизвестного ей человека. В холодный ночной час их сговор показался Октавии совершенным безумием.

Люцифер повернул вправо и спустился с небольшого холма. Питер последовал за ним, и они оказались на грязной деревенской улочке. Мысль о возвращении хоть в какое-то подобие обычного мира вызвала у Октавии вздох облегчения, но Люцифер не замедлил бега, и Питер не отставал от него. Всадники миновали спящую деревню и подъехали к небольшому каменному домику, стоявшему особняком, в полумиле от других. В нижнем окне мелькнул свет.

Люцифер перешел на шаг и, уверенно обогнув дом, приблизился к длинному строению. Питер держался сзади, и вскоре Октавия оказалась в темной конюшне, прохладный воздух которой был пропитан запахом душистого сена.

— Все в порядке, Ник? — раздался из темноты голос Бена, и Октавия от неожиданности вздрогнула. Куда, черт возьми, они попали?

— Силы небесные! — в свою очередь, воскликнул хозяин таверны, разглядев второго всадника. — Откуда она взялась?

— Интересный вопрос. — Руперт спешился. — На него-то я вскоре намерен получить ответ. — Он снял с Люцифера кожаную сумку, и в темноте сверкнули его белоснежные зубы. — Моррис тянет на столько золота, сколько весит сам.

— Славная пожива? — Бен принял поводья лошади.

— Вроде недурная. — Руперт перебросил сумку через плечо и подошел к Октавии. — Мисс Морган, оставляю вас здесь и прошу обустроить Питера. Бен приготовил стойло только для одной лошади, а Питер заслужил уход не меньше Люцифера. Вилы и сено в углу. Коня надо как следует вытереть и накрыть попоной, чтобы не простудился. — И Руперт пошел из конюшни, насвистывая какую-то песенку.

Октавия молча выслушала приказ. Если Лорд Ник ждет, что она взорвется, так пусть испытает разочарование. Она умеет подавлять раздражение.

— Можно зажечь фонарь? — смиренно обратилась она к Бену.

— Нет, — последовал категорический ответ. Хозяин таверны явно не хотел вступать с ней в дружеский разговор. Октавия оглянулась; глаза постепенно привыкали к полумраку.

— Пошли, Питер. — Конь послушно пошел за ней.

В стойле Питер был явно у себя дома. Октавия набросала сена в кормушку и поискала глазами, чем бы вытереть лошадь.

— Бен, какая-нибудь тряпка или щетка есть?

— Там.

Где там? Октавия осмотрелась и, увидев висящее на крюку драное одеяло, принялась вытирать им Питера, пока тот довольно пережевывал сено. Он был крупным конем, и девушке приходилось вставать на цыпочки, чтобы вытереть ему спину. К концу работы начали болеть руки и, несмотря на холод, пот заливал лицо.