Марш маневр развивался блестяще; кавалерийская бригада из группы полковника Рыбака в двое суток сделала 180 километров, а легионеры на грузовиках в сутки, пронеслись 80. Под натиском досыта накормленных, прекрасно снабженных Францией войск смялась, полетела, как пух, покатилась 12 я красная армия. Даже напрасны стратегические ухищрения и весь военный талантище маршала. Занесенный над Киевом удар генерала Ридза Смиглого пришелся впустую. Красные без боя ушли на левый берег прекрасной реки.

Уже 9 мая в тихую украинскую ночь польский генерал Ридза Смиглый вошел без боя в столицу Украины; а 11 го на многосильной дымчатой французской машине, конвоируемый пышной военной свитой, в местечко Коленковичи прибыл сам маршал Пилсудский.

Но здесь в Коленковичах маршала охватило почти наполеоновское недовольство   русская тишина, в которой нет ни покорности, ни сопротивления. Ненавистная Россия молчит. Вся энергия красивого "божественно" задуманного удара словно растворилась в этом просторе полей; это   скифы.

В разбуженном звоном польских уланских сабель Кремле, в зале, где "Курить воспрещается", потому что глава России не переносит дыма, шли кипучие заседания Совнаркома. Во время перерывов в раскрытое во двор Кремля окно, глядя на Чудов монастырь, вывешивалась странная фигура наркоминдела Чичерина; метался в древних коридорах желчный, сгорбленный Троцкий; в соседней с залом комнате стояли, куря в отдушину, наркомы. И снова сходились по звону предсе дателя, споря о Польше и судьбе маршала Пилсудского. Поляки   Мархлевский, Дзержинский, Кон   не хотят с Польшей воевать; сторонники немедленной социальной революции в России, они против экспериментов на живом теле Польши. Троцкий целиком с ними; средина наркомов, как всегда, в замешательстве, и только Ленин один прет, хочет русским штыком "прощупать панскую Польшу", да так, чтобы трубка вошла в Варшаву, а конец глянул, может быть, на Рейне. И Ленин в который раз увел за собой всех наркомов, бросив Россию на "бастион капиталисти ческой Европы на востоке". Не врасплох застали польские сабли Совнарком, только чуть чуть раньше зазвенели чем надо. Уже 20 апреля в Кремле на расширенном заседании Реввоенсовета главком "с усищами в аршин" С. С. Каменев вел разговоры в с предреввоенсовета Троцким, кого дать командующим Западным фронтом, кто пригодится для удара по Европе?

А на следующем заседании под председательством того же желчного, с язвой в желудке Льва Троцкого уже присутствовал экстренно прибывший победителем с юга Тухачевский. Заседали   Троцкий, его помощник напористый, оказавшийся внезапно военным врач Склянский, Вороши лов, Фрунзе, Вацетис, Самойло, пышноусый, всегда полуколеблющийся главком С. С. Каменев, его талантливый, но в тени, начштаба П. П. Лебедев, слывший "Борисом Годуновым" при "Федоре Иоанновиче", украинские военные Подвойский, Затонскии, все видные партийные военки и маршалы республики.

От имени правительства рассматривалось предложение объединить действующие на польском фронте войска под единым руководством. В обход склок, интриг, возрастов выставлялась кандида тура самого младшего, почти что мальчика, 27 летнего полководца Михаила Тухачевского, чьи статьи "Война мировая, война гражданская, война классовая" шли из номера в номер в "Правде". Это если еще не цветок пролетарской военной мысли, то во всяком случае многообещающая почка.

Троцкий, Склянский   Реввоенсовет, Каменев, Лебедев   главное командование, политбюро, старые царские генералы Поливанов, Зайончковский, Брусилов, декларировавшие отдачу своих шпаг советской власти против "исторического врага"   Польши,  все указали на Тухачевского; эту кандидатуру, долженствующую пропустить штык сквозь Варшаву и Европу, чтоб пошевелить в европейских кишках, утвердил и Ильич.