Наступило неловкое молчание. Наконец сэр Тревор откашлялся:

– Вы хотите сказать, что мы зашли в тупик?

– Нет, мы найдем выход, но для этого нужно знать, как именно была произведена мутация.

– И у вас, конечно, есть план? – спросил министр обороны.

– Да, у меня есть план, но, к сожалению, мы ограничены во времени, – добродушно объяснил профессор, словно отвечая на глупый детский вопрос. – Конечно, если тщательно копаться в результатах анализов, обследовать всех, кто остался жив после столкновения с туманом, то можно найти путь к спасению. Но ведь нам нельзя мешкать. – Профессор обвел взглядом присутствующих и добавил: – Конечно, дело быстро продвинулось бы вперед, будь у нас хоть немного микоплазмы в чистом виде.

– Так что же нам мешает добыть ее? – нетерпеливо спросил Дуглас Глайн, заместитель министра обороны.

– Я сказал: «в чистом виде». В саамом чистом виде. В тумане, не считая микоплазмы, содержится углекислый газ и множество других примесей. Полагаю, что его желтоватый оттенок возник из‑за загрязнения атмосферы отходами производства и выхлопными газами. Потребуется много времени, чтобы очистить туман и раздобыть микоплазму.

– Вот мы и подошли к следующему вопросу, который нам предстоит обсудить, – сказал министр внутренних дел. – Слово предоставляется сэру Кейту Маклину, который расскажет нам, в каких условиях содержалась микоплазма.

– И как ей удалось вырваться на свободу, – усмехнулся сэр Тревор Чемберс.

Сэр Кейт поднялся с таким видом, словно собирался обратиться с речью к офицерам своего штаба.

– Микоплазма Бродмейера, – начал он, – хранилась в секретном помещении в специальных пробирках из сверхпрочного стекла. Во время эксперимента на каком‑то животном, кажется, это был кролик, профессор вскрыл одну из пробирок, но забыл о мерах предосторожности и через какое‑то время впал в безумие. Как сказал профессор Рикер, микоплазма в чистом виде не обладает достаточно большой разрушительной силой, но, получив подпитку, действует почти молниеносно. В припадке бешенства Бродмейер уничтожил свои труды и убил одного из коллег. Затем профессор окончательно впал в безумие, его мозг совершенно вышел из строя, бедняга лишился зрения и слуха и вскоре покончил с собой. Мы решили как‑то отделаться от этой опасной микоплазмы. Ее нужно было уничтожить, утопить или закопать.

– Бог мой, неужели вы решили закопать ее? – выпалил на одном дыхании сэр Тревор.

– Э… не я, сэр Тревор, а мое тогдашнее начальство. Вспомните, что это произошло пятнадцать лет назад.

– Продолжайте, сэр Кейт, – вмешался министр внутренних дел.

– Не зная точно, что это за бактерии, мы не могли просто избавиться от них. Утопить их было слишком рискованно. Оставалось только закопать. И как можно глубже. Прочные пробирки и свинцовый контейнер казались нам достаточно надежными.

– И закопали вы их в самом городке, – съязвил Холмен.

– Нет, конечно. В четверти мили от него, – хмуро ответил сэр Кейт.

– Продолжайте, сэр Кейт, – вмешался министр внутренних дел, твердо решивший не допускать кипения страстей.

– Запись о месте захоронения микоплазмы уничтожена. Пятнадцать лет – слишком большой срок и… – Маклин заколебался и, окинув взглядом лишенные выражения лица, нехотя продолжал: – Э… несколько недель назад мы проводили подземные взрывы…

– Я так и знал! – возмутился сэр Тревор и вскочил со своего места.