Честно говоря, особого интереса к интимной жизни парня, явно отдававшего голубизной, у меня не было. Все равно ему было не понять, почему не хочется жениться и что его подсознательно мучит. Не те времена были на Руси, чтобы самому выбирать себе половую ориентацию. Однако вникать в его сетования пришлось. Самый простой и быстрый способ расположить к себе собеседника - слушать рассказы о себе любимом. Мне же помощь человека, знающего местные реалии, была жизненно необходима.

    -  А чем тебе невеста не глянется? - осторожно спросил я.

    -  Мне совсем другая люба, - застенчиво сказал он, - а тятя ни в какую, или говорит, на Любке женишься, или прибью! Вот так-то, брат!

    -  Ну и живи здесь, пока отец не помягчает, - не без коварства сказал я, приближаясь к интересующей меня теме. - Дмитрий Александрович - человек хороший, добрый?

    -  Боярин-то? - назвал он дьяка общепринято, как именовались не по должности, а за богатство и положение, солидные люди. - Боярин может и хороший, да мне до него дела нет.

    -  Что так? Неужели обижает?

    -  Обижает? - думая о своем, машинально переспросил парень. - Нет, что ему меня обижать, он сам по себе, я сам по себе. У него дел и без нас хватает. Ты знаешь, - наклонился он к моему уху, хотя поблизости никого не было, и шепотом сказал, - боярин девку из-под венца украл, она теперь в тереме запертая сидит! Во! Только ты, смотри, никому!

    Глухота не помешала мне услышать интересную информацию, про девушек-красавиц слушать всегда любопытно.

    -  Да ты, что, я - могила! А что за девка-то? - спросил я.

    -  Я ее только издали ведал, на лицо не рассмотрел, а по стати видать - хороша! Боярин потому и на Москву не едет, и нас у стрелецкого головы выпросил, что ее родичей боится. Она, говорят, из первейшего рода.

    -  Хорош дьяк! - подумал я.

    Вообще-то на романтического любовника Дмитрий Александрович внешне никак не походил, скорее, напоминал обычного успешного бюрократа, достаточного и самовлюбленного. Являя распространенный тип бесполого «начальника», который как мне казалось, за последние четыреста лет почти не изменился - та же канцелярская удаль в глазах, непомерная жадность, равнодушие к окружающим и готовый в нужную минуту склониться в нужную сторону стан.

    -  А где боярин держит девку? - как бы невзначай спросил я.

    -  Так в хоромах своих и держит. Вон в том терему, в самом высоком.

    В этот момент мы как раз подходили к плетню, отделяющему хозяйственный двор от переднего и великолепное строение предстало перед нами во все своем варварском великолепии. Алексашка задрал голову и показал пальцем на терем, украшенный шестигранной шатровой кровлей с петухом на маковке.

    -  Осторожнее, - одернул я, - заметят.

    -  Чего заметят? - не понял он и тут же переключился на новую тему: - А знатный, Алеша, у тебя меч, мне бы такой! Не хочешь со мной поменяться? А меня тоже знатная сабля, - для демонстрации он обнажил до половины свой клинок. - Меч, голова с плеч!

    -  Не могу, тятя заругается, - сразу же пресек я его наивную попытку выклянчить ятаган. - Он его у турецкого паши в бою добыл, - соврал для большей убедительности я.

    -  Жаль, а то бы я к нему и ножны добыл! - искренне огорчился парень.

    -  Ножны мне очень нужны, не подскажешь где взять?

    Действительно, я уже измучился носить обнаженным ятаган, на который все сразу обращали внимание.