-  Тебя как зовут? - громко спросил он, памятуя о моей глухоте.

    -  Алексей, - ответил я.

    -  А меня Алексашка. Ты откуда такой будешь?

    -  С украйны, - неопределенно ответил я, - а ты?

    -  Мы московские стрельцы, - охотно объяснил он. - Пошли в трапезную, наши уже все там.

    Предложение было весьма своевременное, и я радостно согласился составить компанию товарищам по оружию. Александр приветливо улыбнулся, взял меня под руку, и мы пошли в большое бревенчатое строение трапезной, которое оказалось тут же на хозяйственном дворе. Там за длинным столом сидели не только люди в стрелецкой форме, но и обычные слуги в вольной одежде. Мы, не чинясь, сели на свободные места в конце стола, и тотчас к нам подскочил засаленный мальчишка с керамическими мисками. При дальнейшем исследовании оказалось, что это щи с белыми грибами.

    По случаю великого поста кормили постными блюдами. На столе лежали караваи подового хлеба и горкой высились пироги с черными грибами. На сладкое паренек-поваренок принес сладкий пирог с сушеными фруктами и сладкую «разварку» из ягод, что-то вроде компота без сахара. Еда была свежа, хорошо приготовлена, и я впервые за последнее время встал из-за стола без остаточного чувства голода.

    Во время ужина за столом никто не разговаривал, и прием пищи происходил степенно и почти торжественно.

    -  А где вы живете? - спросил я Алексашку, когда мы вновь, под ручку, как два шерочки, вышли из трапезной.

    -  Так пойдем, покажу, - обрадовался он возможности услужить новому приятелю. Парень был, судя по всему, по-настоящему хороший, приветливый и изнывал от скуки.

    Опочивальня, или как ее правильнее назвать - казарма, располагалась здесь же на хозяйственном дворе. Мы вошли в бревенчатое строение с низким потолком, наполненное устоявшимся запахом многих людей. Стрельцы спали на широких полатях по несколько человек в ряд, как говорится, вповалку, на сене, прикрытом грубым, посконным сукном.

    Сейчас здесь был только один человек, десятский, хмурый, молчаливый стрелец, тот самый, с которым мы скакали парой. Он небрежно кивнул молодому парню, смерил меня оценивающим взглядом и вернулся к своим делам.

    -  Вот тут и спим, - сообщил Алексашка, - хочешь, ночуй с нами, у нас на полатях просторно.

    -  Посмотрим, - ответил я и быстро вышел на свежий воздух.

    Говорить нам с ним, собственно, было не о чем, но «дружба» обязывала общаться, и он взял инициативу в свои руки.

    -  У тебя тятька есть? - спросил мой чичероне.

    -  Есть, - ответил я сообразно своей легенде, - живет на украйне.

    -  А мамка?

    -  И мамка есть.

    -  А жена? - продолжил любопытствовать он.

    -  Жены нет, есть невеста.

    -  А меня тятя хочет оженить, а мне неохота.

    -  Так не женись, - посоветовал я.

    -  Тятя больно строг, чуть, что не по нему, сразу за батоги! С ним не пошутишь! Я даже к боярину в стражники напросился, чтобы с глаз долой. Да видать все равно придется жениться! - с сожалением сказал Алексашка.