Мило поехал направо по Хилдебранд. Он поворачивал руль своей огромной рукой так, словно управлял лодкой. Ему приходилось сутулиться, чтобы смотреть в окно, предназначенное для нормальных людей.

— Знаешь, он ошибается.

— Кто?

— Баррера. Он ошибается, когда думает, что ты не подходишь для такой работы.

Я посмотрел на Мило.

— Находить трупы? Тратить свое время на то, чтобы отыскивать документы в окружных судах, тыкаясь носом в запертые двери? Ты думаешь, что работа, которую ты предложил, Мило, доставляет мне удовольствие? Мои последние семь лет были похожи на описание войны — часы скуки вперемежку с секундами ужаса. Но если это становится ежедневной рутиной, то быстро начинает тебя доставать.

Мило грустно улыбнулся и покачал головой.

— Ты себя обманываешь, Трес. Какой стиль боевых единоборств ты выбрал — тайцзи?

— И что с того?

— Самый медленный стиль, такой мало кому подходит. Что ты изучал в университете — Средние века?

— И что?

— Все сходится. Ты человек Средневековья, Трес. Из тех людей, что готовы по семнадцать лет просиживать над одним манускриптом с миниатюрами или тратить двенадцать часов на надевание доспехов, чтобы принять участие в трехсекундном поединке, — это про тебя, Трес Наварр. Если бы процесс не был таким трудным, ты не получал бы от него удовольствия.

— Похоже, меня только что назвали глупым.

Уголок рта Мило пополз вверх.

Мы пересекли автостраду Макаллистер, проехали мимо университета Тринити на Монте-Виста и свернули налево, на Мейн.

— Твой отец все еще живет здесь? — спросил я.

Мило кивнул.

— В прошлом году его выбрали Рей Фео во время Фиесты. Он был в полном счастье.

Я попытался вспомнить, чем занимался отец Мило. Может быть, владел магазинами запчастей для автомобилей?

Я постучал пальцем по маленькой иконе с изображением Девы Марии Гваделупской, которую Мило прикрепил к приборной доске.

— Твоим родителям наконец удалось обратить тебя в лоно церкви?

— Ха. Не совсем. Дева тут по соображениям бизнеса.

— Не понял?

Мило печально покачал головой.

— Я не говорил тебе, почему Лес меня нанял?

— Потому что ты решал для него юридические проблемы?

— Нет. Это лишь одна из причин. Лес хотел пробиться на техасский рынок. Мне удалось убедить его отказаться от этой идеи и взяться за продвижение Миранды Дэниелс, но сначала я довольно долго катался по городу, пытаясь собрать подписи фанатов Селены.

Я нахмурился.

— Что тебе известно о техасской музыке?

Мило ущипнул себя за предплечье. Конец объяснений.

— И твои возможные клиенты любят Деву?

Мило пожал плечами, глядя на Деву Марию Гваделупскую, словно та оказалась покупкой, достоинства которой все еще для него не очевидны.

— Некоторые из них. Она позволяла им расслабиться и помогала нам найти общую систему координат. Уже одно то, что я говорил с ними по-английски, являлось огромным минусом.

Я кивнул. Я достаточно разговаривал с Мило по-испански, чтобы понять, что этим языком он владеет недостаточно свободно. Многие латиноамериканцы наверняка воспринимали как личное оскорбление то, что Мило не говорит свободно на их родном языке. Культурная лоботомия. Я представил себе, как при этом ухмыляется Ральф Аргуэлло.

— Но Лес нанял тебя не только по этой причине, — сказал я.

Мило скорчил обиженную гримасу.

— Нет. Были и другие. Лесу требовался новый человек, потому что тот уволил своего прежнего помощника. Они часто расходились во мнениях, когда дело доходило до принятия решений по бизнесу.