— Ну он же не ополоумел окончательно. На кой ему лезть за пушкой в этот неформальный народный нужник? Когда можно дома в ванной, как приличному человеку…

Рассудительный тон участкового Шаповалова не успокоил.

— Лучше бы он сразу, как шлепнул этого… Гарина. На свежем воздухе и не на моем участке. Ведь собирался же, гад! Сам же, написал, что собирался!

В десять вечера Бедняков вернулся опрашивать свидетелей. Шаповалов к этому времени испарился: прокладывая курс по темным подвалам, он измазался по уши, и его внешний вид порочил органы.

Резник жил в девятиэтажке, где на каждом этаже по четыре квартиры, две налево от лифта, две направо. Дверь подъезда с кодовым замком. В промежуток времени с пяти до восьми вечера через нее прошло как минимум полсотни человек. Поговорить подробно с каждым — дело совершенно немыслимое. И все же закаленный буднями участкового, Бедняков обошел все квартиры, сверху донизу, повторяя одно и то же: если кто-нибудь что-нибудь видел (покойного, каких-нибудь подозрительных личностей и т. д.), пусть подойдет в течение получаса к соседу Резника, там будет пока штаб-квартира по расследованию. Для тугодумов, но по-своему сознательных оставил свой телефон.

Сосед Резника именовался Виктором Андреевичем Климовым. По классификации тетушки из Таганрога — мужчина младшего пенсионного возраста. Беднякова он встретил по-домашнему — в трусах и в майке. Возможно, он полагал, что одежду ему заменяют густые, как у первобытного человека, волосы, произраставшие буквально повсюду. Неизвестно, как он до этого общался с районным опером, но к появлению Беднякова пребывал уже изрядно подшофе.

Климов распахнул дверь настежь и застыл на пороге, похоже не собираясь впускать участкового. Беседу с ним можно было бы отложить и до завтра, но… не стоило. Бедняков ведь уже объявил его жилище собственной штаб-квартирой, не разговаривать же теперь с людьми на лестничной площадке

— Пожалуйста… — Бедняков посмотрел на его красную широкоформатную физиономию и одумался. Еще пару вежливых фраз — и тот, пожалуй, захлопнет дверь перед носом.

Бедняков толкнул его в грудь и уверенно шагнул внутрь.

— Умойтесь и оденьтесь. Дверь не закрывать! Сейчас подойдут свидетели.

Климов не то икнул, не то хмыкнул, но тренировочные штаны все-таки натянул.

— Что вы можете сказать про Резника? — Бедняков раскрыл свой блокнот, делая вид, что собирается конспектировать. На Климова это подействовало отрезвляюще.

— Да что я о нем знаю? Здрасте — до свидания. Спросите у его еврейской тетки. У Минны Иосифовны! Она у него прибирается, и вообще… По хозяйству… Ненавижу кровь. Может, по сто грамм, а?

— Вы же утверждали, что у Резника нет родственников в Москве, — сказал Бедняков, глядя на чистую страницу блокнота.

— А я и не говорил, что она родственница. Она… как это… Знакомая в ранге дальней родственницы. Понятно? — Виктор Андреевич остался чрезвычайно доволен собственной формулировкой.

— И как с ней связаться, вы, конечно, не в курсе?

— А вот и в курсе! А вот и в курсе! Где-то есть телефон.

Климов полез в верхний ящик письменного стола и после долгих поисков извлек ключ. Отпер шкаф, достал ключ от нижнего ящика стола… Эти действия изрядно напоминали популярные «бродилки».

— Вы, случаем, компьютерными играми не увлекаетесь? — поинтересовался Бедняков.

— Чего-чего? — не понял Климов. — Записывайте: 393-54-64.

Бедняков записал.

— Кстати, откуда у вас этот номер?

— Она сама мне дала год назад. Он в отпуск уезжал.