— А они делали это? — спросил Дарлинг, пристегивая верхнее кольцо одной из снастей с зонтиком к отрезку кабеля, соединенного с нейлоновым тросом.

— Несколько раз у Гавайских островов.

— А почему бы гигантскому кальмару вдруг нападать на судно?

— Никто не знает, — покачал головой Тэлли. — Это и есть самое удивительное.

Рядом с ними внезапно разразился треск винтовочных выстрелов — тридцать выстрелов так быстро следовали один за другим, что слились в единый звук раздираемой ткани. Все трое резко повернулись и увидели Мэннинга, стоящего на корме со своей боевой винтовкой в руках. За судном, среди кровавых кусков разнесенного в клочья буревестника, плавали перья.

— Зачем ты это сделал? — спросил Тэлли.

— Немного практики, Герберт, — сказал Мэннинг, выбросил пустую обойму из винтовки и вставил новую.

— Сколько предположительно весит этот зверь? — спросил Дарлинг, когда Тэлли описал свой план.

— Невозможно сказать наверняка. Я взвешивал только мертвых кальмаров. Думаю, большой кальмар может весить пять или даже десять тонн.

— Десять тонн! Я не могу взять мертвую тушу в десять тонн на борт судна, а эта штучка едва ли окажется мертвой. Я, возможно, смог бы буксировать десять тонн, но...

— Никто не просит вас делать это. Мы подтянем его лебедкой, и, когда Осборн убьет его, я вырежу из его плоти куски для образцов.

— Чем? Вашим перочинным ножом?

— Я видел, что у вас внизу есть цепная пила. Она работает?

— Вы честолюбивы, док, признаю это за вами, — сказал Дарлинг. — Но предположим, тварь не пожелает играть по вашим правилам?

— Это животное, капитан, — ответил Тэлли. — Просто животное, никогда не забывайте об этом.

Когда трос был спущен, Дарлинг и Шарп связали в ряд три четырехфутовых розовых пластиковых швартовых буя, прикрепили их к концу троса и спустили за борт.

— А что теперь? — спросил Шарп.

— Нет смысла трогать их пару часов, — сказал Дарлинг. — Давай поедим.

— Док прав насчет одного, — заметил Дарлинг, наблюдая с кормы за розовыми бочками. — Все, что запутается в этих снастях, поймет, что оно попалось.

— Я не думаю, что Тэлли хочет убить его.

— Нет, этот тронутый просто хочет увидеть проклятую тварь и изучить ее. В этом вся беда с учеными, они просто не понимают, когда природу лучше предоставить самой себе.

— Может быть, если он будет биться о снасти, то прикончит сам себя?

— Точно, Маркус, — сказал Дарлинг с улыбкой, — но на случай, если у зверя окажутся свои собственные идеи на этот счет, давай приготовимся. Принеси мне багор.

— Для чего?

— Мы подготовим себе небольшую страховку.

Дарлинг спустился по трапу через кормовой люк и скрылся в трюме.

Когда Шарп разыскал багор на носу и принес его на корму, Дарлинг стоял у люка трюма в средней части судна и открывал картонку размером в две обувные коробки. На боку картонки было выведено только одно слово иностранными буквами.

— Что это? — спросил Шарп.

Дарлинг запустил руку в коробку и вытащил то, что выглядело как колбаска шести дюймов в длину и приблизительно трех дюймов в диаметре, покрытая темно-красной пластиковой оболочкой.