– Ты, с огнеметом, останься у двери снаружи. И ты, с ружьем. Оно заряжено? Серебром?

– Конечно, директор. – Человек выглядел удивленным. – Какой в нем прок, если оно не заряжено?

– У кого‑нибудь есть гранаты? – Лучев держался уже спокойнее, уверенней.

– Да, директор, – ответили снаружи.

Лучев кивнул, и его адамово яблоко дернулось, когда он глотнул воздуха.

– А вы трое ждите меня снаружи. И с этого мгновения не упускайте меня из виду. – Он устало опустил ноги на пол и увидел Дмитрия Колчева, внимательно смотревшего на него.

– Директор, я... – начал тот.

– Сейчас же! – заорал на него Лучев. – Идиот, ты что, оглох? Ты не слышал, что я сказал? Включить диск немедленно. Потом доложить в дежурную часть и вызвать Москву по горячей линии.

– Москву? – Побледнев и слегка отпрянув, Колчев направился к двери.

– Горбачева, – добавил Лучев. – Горбачева, и никого иного. Никто, кроме него, не сможет навести порядок, если здесь произойдет что‑то еще!

Глава 2Одинокий путь. Темная сторона. Обитатель

Некроскоп понимал, что времени у него почти не осталось. Нельзя терять ни минуты. Советы разработали какое‑то “окончательное разрешение” проблемы Печорска. Это означало, что он должен успеть пройти через Врата прежде, чем они что‑то успеют сделать.

Он отправился в Детройт и примерно в 6:20 нашел мотоциклетный гараж с демонстрационным залом. Гараж уже закрывали. Последний усталый служащий обходил помещения. Всего лишь минуту назад служащий‑негр убрал свою метлу и вымыл руки. Теперь он медленно шагал прочь от гаража вниз по вечерней улице. Чудесные, хромированные машины сверкающей шеренгой стояли за зеркальными витринами.

– Ты некроскоп, что ли? – раздался в мозгу Гарри голос на мертворечи, после того как он с помощью двери Мёбиуса проник в помещение демонстрационного зала. Это удивило его: мертвые избегали его в последнее время. – Ты классный парень, потому что я слышу, как ты думаешь.

– Считай, что ты меня смутил, – Гарри был вежлив, как всегда, но при этом не переставал изучать противоугонную цепь. Она была продета через передние колеса мотоциклов, составляющих эту сверкающую шеренгу.

– Что я здесь делаю? Э, да ты меня не знаешь, верно? Ладно, скажу. Я был Ангелом.

Мертворечь несла информации больше, чем слова. Что касается Ангелов, то Гарри не удивился, – он знал, что они существуют, особенно в пространстве Мёбиуса. Но у этого Ангела не было нимба.

– Ангел Ада? – Гарри наступил на цепь и обеими руками потянул ее на себя, собрав всю силу Вамфира. Одно из звеньев лопнуло, и цепь упала со звуком пистолетного выстрела. – Разве у тебя не было имени?

– Обалдеть можно! – Ангел присвистнул. – Держу пари, ты и сам не прочь сигануть с небоскреба, верно? Кто ты? Птица? Самолет? Черт, ведь это – некроскоп! Мертвых понимающий, их не забывающий, всеми любимый, неповторимый! – Он успокоился. – Мое имя? Меня звали Пит. То еще имечко, верно? Питти, Питти, Питти. Как будто кличут долбаную овцу! Поэтому я пользовался кличкой Вампир! Э‑э, друг, я вижу, у тебя проблемы?

Гарри вывел “Харлей‑Дэвидсон” из шеренги и откатил его к задней стене демонстрационного зала. Но последний служащий услышал “шум” и быстро шел назад.

– По‑моему, Пит – хорошее имя, – сказал Гарри. – Действительно, что ты здесь делаешь?

– Живу, – ответил Ангел. – Знаешь, у меня никогда не было такой славной крошки.