Внезапно ретривер с коротким и жестким рыком бросился вперед. Змея оказалась быстрее. Может быть, потому, что располневший пес был в не самой лучшей форме. Но, скорее всего, потому, что у любой собаки не было бы ни одного шанса из миллиона победить в этой неравной схватке.

Старик понял, что пес умер почти мгновенно. Ретривер, в морду которого вонзились змеиные зубы, упал сразу. Не издав больше ни звука.

— Ах, Томик, Томик, — с болью и лаской сказал старик. Змея, отпрянув от лежащей на полу собаки, стала медленно двигаться в сторону кровати, на которой сидел человек. Старик знал, что умрет он через какие-нибудь несколько секунд, но не это, похоже, сейчас волновало его. Больнее всего было то, что о подвиге, жертвенном подвиге его друга некому будет рассказать.

— Но я-то знаю, Томми… И я запомню…

Я буду помнить об этом, подумал старик. Даже там  .

Кошка сидела на платяном шкафу, боясь хоть на миг оторвать взгляд от того, что происходило внизу. Две твари медленно копошились на полу, ползая между трех человеческих тел. Твари питались. Изредка одна из них поднимала свою морду и поводила ей в сторону шкафа. Тогда шерсть на спине кошки вставала дыбом, а сама она издавала утробный и тихий то ли вой, то ли стон. Никогда, никогда еще она не знала такого страха, такого всепоглощающего и обездвиживающего ужаса. И этот ужас не позволял ей оторвать взгляд от того, что творилось внизу.

Она не знала, смогут ли эти твари добраться туда, на самый верх старого полированного шкафа. Это было самым высоким местом, куда можно было спрятаться, и именно туда она и взлетела, когда одна из тварей убила хозяйку. А потом другая тварь убила хозяина, услышавшего короткий крик женщины и вбежавшего в комнату. А потом обе твари убили еще одного хозяина, молодого хозяина, влетевшего сюда вслед за отцом. Потом твари долго, долго лежали. И теперь они питались.

Кошка не знала, смогут ли эти твари добраться на верх шкафа, где сидела она, не сводя с них расширившихся от ужаса глаз. Она не была самой умной кошкой, но ее звериного понимания хватало на то, чтобы знать: сейчас она не представляет для них интереса. Пока. Это — пока.

И еще кошка знала, что ей некуда бежать с этого шкафа. Просто некуда. Что ей придется сидеть там до тех пор, пока сама она не сдохнет с голоду. Или, что скорее всего, пока твари не доберутся до нее.

Но это еще не сейчас. Сейчас она еще не представляла для них интереса, и она это знала. Однако каждый раз, когда одна из тварей отрывалась от тела жертвы и поводила головой в сторону шкафа, кошка чувствовала, как помимо ее воли вся шерсть ее встает дыбом, а горло издает утробный и тихий то ли вой, то ли стон.

3

— Будем считать, что с задачами по первому пункту мы определились.

Борисенко пристукнула авторучкой по блокноту, сняла очки и потерла лоб. Под глазами ее начинали проступать темные круги. Кремер из-за спины полковника Круглова оглядел присутствующих. Большинство выглядело не лучше. Да, подумал майор, пару часиков придавить — было бы славно. Только, похоже, нескоро выкроится эта пара часиков…

— Второй — и ключевой — момент. Как будем приступать к очистке района и полному уничтожению угрозы? — Губернатор внимательно посмотрела на Мостового и перевела взгляд на Наговицыну. — Вячеслав Алексеевич, Алина Витальевна, у вас было время обсудить эту проблему?

Генерал МЧС и Ламанча переглянулись.

— В общих чертах, да и в кое-какой конкретике. Определенные шаги уже предприняты, — сказал Мостовой.

— Вот как? Какие же именно?

Ответить генералу не удалось. Дверь комнаты для совещаний приоткрылась, и в проеме показался майор МЧС в камуфляже, делавший знаки своему начальнику.