Собачья работа, подумал участковый. Дурная работа, несерьезная. Бомжи да мордобои по одним и тем же адресам. Узбеков-таджиков, да хохлов с молдаванами выковыривать. Их, бедолаг, понабьют по пятнадцать-двадцать в квартиру, на полу живут, сухомяткой загрызают, а хозяйка, от дурных цен на свое говно «хрущевское» ошалевшая, в месяц с них гребет столько, сколько лет шесть назад вся ее вонючая хата с потрохами стоила.

Собачья работа, подумал старлей. Вот закончится вся катавасия эта — попрошусь к Петру Андреевичу, в отдел его попрошусь. Там люди реальным делом занимаются, а не шляются от мусорки до мусорки.

Костя посмотрел через дорогу, в сторону супермаркета. Освещение нормальное, дежурное освещение. Закрыли-то его еще вчера, когда с Гошкой вся эта история приключилась. Закрыть-то закрыли, но как-то дверь отсюда не очень смотрится… Прикрыта, что ли, просто?

Участковый одернул форму и зашагал через проспект Шаумяна, не отрывая взгляда от двери. Внезапно ему показалось, что боковым зрением он засек какое-то движение в магазине. Костя резко крутнул головой: так и есть. Фигура тоже заметила милиционера и присела за стойкой.

— Ах ты, мразь, — процедил участковый. — Мародерская ты тварь. Люди гибнут, а ты, выродок…

Теперь он шагал размашистым, быстрым шагом, на ходу доставая из кобуры свой «Макаров». Пострелять бы вас, сволочей, без суда и следствия. Все на планете дышать чище стало бы.

Он рывком открыл дверь в магазин, потом, остановившись, посмотрел на замок. С мясом порвали, монтировкой, небось. Костя шагнул внутрь.

— А ну выходи, гнида.

Тишина.

— Я тебе слово даю, паскудник. До трех считаю, а потом стреляю прямо по той полке, за которой ты примостился. Раз…

Из-за прилавка с копченостями вынырнули два долговязых подростка лет по семнадцати, задрав тощие руки вверх. В каждой руке у них было по бутылке водки.

— Закуску еще не подгребли? — Старлей сплюнул. — Отбросы вы, а не люди. И никогда из вас людей не получится.

Справа, ближе к стене, раздался звук, словно на пол упал нетяжелый пакет.

— Еще один? — спросил Костя, не сводя глаз с парочки мародеров.

— Н-нет… — отозвался один. — Нас тут двое всего, честное слово, товарищ майор…

— Полковник, а не майор, чмо ты нестроевое! — гаркнул Костя. — Три звезды видишь?

— П-п-полковник… — дрожащими губами пролепетало чмо, но участковый его уже не слушал. Он осторожно огибал ряд полок с продуктами, держа пистолет наготове.

Паскудство, подумал участковый. Не сказать, чтобы так уж жарко было — совсем не жарко, а пот мгновенно заструился по лбу. Он прижался плечом к стойке, держа «Макаров» стволом вверх.

— Честно, нас двое всего, — плачущим голосом проговорило великовозрастное дитя.

— Цыц, — негромко скомандовал Костя. — Цыц.

Ну, старший лейтенант Гриценко, сказал он себе, с Богом.

Костя резко выскочил из-за стойки, поводя стволом вдоль ряда между полкой и стеной. И тут же нажал на курок, потом еще раз, еще и еще. Огромный даймондбэк заколотил хвостом на месте. Хребет тебе, тварь, размозжил я все-таки, радостно подумал Костя. Метров с трех, а уделал.

— Бегом отсюда к гребаной матери, быстро! — заорал он.

Воришки стояли не шевелясь.

— Кому сказал, идиоты, здесь змеи!

Эту фразу дважды повторять не пришлось. Бутылки с водкой полетели на пол, раздался звон стекла, и два грабителя в долю секунды вылетели из магазина.