|
...Позднее, когда они шагали обратно к своему отелю, Рэндер спросил: - Ну что, Винчестер - о'кей? - О'кей. - Рада? - Рада. - Значит, можем вечером уехать? - Идет. - В Швейцарию... - А может, мы сначала потратим деньги на осмотр старых замков? В конце концов, они же сразу через Пролив, а пока я буду осматривать, ты можешь попробовать все местные вина... - Ладно. Она посмотрела на него с некоторым удивлением. - Что? Никаких возражений? - Она улыбнулась. - Где твой боевой дух? Ты позволяешь мне вертеть тобой? - Когда мы галопом неслись по потрохам этого храма, я услышал слабый стон, а затем крик. "Ради всего святого, Монтрезор!" Я думаю, это был мой боевой дух, потому что голос-то был мой. Я уступаю призраку, даже неустановленному. Давай поедем во Францию. Вот и все! - Дорогой Рэнди, это всего на пару дней... - Аминь, - сказал он, - хотя мазь на моих лыжах уже сохнет. ...Они уехали. На третий день утром, когда она говорила ему о замках Испании, он вслух размышлял, что психологи нередко пьют, злятся и ломают вещи. Приняв это, как завуалированную угрозу Видсвудскому фарфору, который она коллекционировала, она согласилась с его желанием кататься на лыжах. "Свободен!" - чуть не выкрикнул Рэндер. ...Сердце его стучало где-то в голове. Он резко наклонился и свернул влево. Ветер бил в лицо, жег и царапал щеки душем ледяных кристаллов. Он был в движении. Мир кончился в Вайсфилде, и Дофтал вел вниз и прочь от его портала. Его ноги были двумя мерцающими реками, несущимися по твердым, изгибающимся плоскостям. Они не мерзли на ходу. Вниз! Он плыл. Прочь от всего мира! Прочь от удушающей нехватки интенсивности, от избалованности благосостоянием, от убийственной поступи вынужденных развлечений, рубящих досуг, как Гидру. Летя вниз, он чувствовал сильное желание оглянуться через плечо, не создал ли мир, оставшийся за спиной, грозное воплощение его самого, тень, которая гонится за ним, Рэндером. Поймает и утащит обратно в теплый и хорошо освещенный город в небе, где он будет лежать и беседовать с алюминиевым приводом, с гирляндой чередующихся токов, успокаивающих его дух. - Я ненавижу тебя, - выдохнул он сквозь зубы, и ветер унес его слова. Затем он засмеялся, потому что всегда анализировал свои эмоции, как цепочки рефлексов, и добавил: - Беги, Орест, безумец, преследуемый фуриями... Через некоторое время склон стал более пологим. Рэндер достиг конечной точки трассы и остановился. Он закурил и пошел обратно на вершину, чтобы спуститься снова. В этот вечер он сидел перед камином в большом помещении, чувствуя, как тепло пропитывает усталые мышцы. Джилл массировала ему плечи, пока он разыгрывал Роршаха. Он потянулся за блестящим стаканчиком, который тут же был выхвачен у него звуком голоса, донесшегося с другого конца Зала Девяти Сердец. - Чарлз Рэндер? - произнес голос (только это прозвучало как "Шарльс Рундер"). Его голова тут же повернулась в том направлении, но в глазах его плясало слишком много остаточных изображений, чтобы он мог выделить источник зова. |
