Мне даже показалось, что от него
пышет жаром, как от нашей железной печки, когда она накалена.
- Перелечил меня профессор Вагнер! - со смехом ответил Дашкевич и
быстро прошел в свою комнату.
- Скверно! - тихо сказал Пронин. - Если Вагнер не помог, то Дашкевичу
не выжить...
Мы углубились в работу. Вдруг дверь из комнаты Дашкевича открылась, и
из нее вышел он сам, но... в каком виде! Он был в спортивном бескостюмье.
Весь красный, словно только что парился в бане до седьмого пота, Дашкевич
быстро прошел через комнату, не обращая на нас никакого внимания, открыл
дверь... и вышел на сорокаградусный мороз.
Это было нелепо, неожиданно и страшно. Поступок Дашкевича был
равносилен самоубийству. В несколько минут он отморозит себе руки и ноги и
смертельно застудит легкие. Бедный Казя, он мог совершить это только в
бреду! Однако что же мы сидим? Надо бежать на помощь, пока не поздно! Я
быстро поднялся и начал надевать свою доху. От волнения никак не мог попасть
рукою в рукав. Пронин уже оделся и помог мне.
- Скорей, скорей! Мы выбежали за дверь.
Стояла светлая лунная ночь. От дома дорога шла вниз, к небольшому
озеру, из которого мы брали себе воду. На этой дороге мы увидели необычайный
феномен.
По дороге медленно катился огромный шар из клубов пара. На морозе пар
превращался в иней, который составлял как бы внешнюю подвижную оболочку
шара. Лунный свет отражался на сверкающих кристаллах инея и давал радужные
ореолы. Позади шара тянулся хвост из снежных хлопьев. Можно было подумать,
что по дороге катится маленькая планетка, упавшая с неба вместе со своим
атмосферным одеянием. Но мы сразу поняли, что это за планетка: странный
феномен оставлял на снегу ясные и довольно глубокие оттиски босых
человеческих ног. Это шел наш Казя, окутанный облаком пара, который валил от
его разгоряченного лихорадкой тела.
"Быть может, это пар, - думал я, - несколько охраняет тело Дашкевича от
жгучего действия холода, совершенно так же, как атмосфера охраняет Землю от
действия абсолютного холода межзвездных глубин. Но надолго ли Казе может
хватить его внутреннего тепла? Оно улетучится из его тела прежде, чем Казя
дойдет до озера".
- Казя! Казя! Остановись! - кричали мы, преследуя облако, катящееся по
дороге.
Самого Казю мы не могли рассмотреть в этом облаке пара.
Дашкевич ничего нам не ответил, но ускорил шаги. Маленькие снежные
вихри закружились за ним. Он уже подбежал к берегу озера, ступил на лед,
остановился и вдруг отчаянно закричал. Над местом, где он стоял, поднимался
целый столб пара. Мы побежали на крик, вошли в молочный пар и осторожно,
ощупью пробрались к тому месту, откуда слышался голос Дашкевича. Голос этот
доносился снизу.
- Черт возьми, лед растаял под ногами! - кричал Казя. |