— Это что за дрянь? — рыкнул он.

Я не поняла, что такого увидел мужчина.

— Где? — тихо уточнила.

Схватив какую-то деревяшку, он вытащил её на середину комнаты. На меня смотрел забавный пузатый человечек со змеиным хвостом.

— Не знаю. Я никогда раньше это не видела, — выдохнула я. Хотя, признаться, образ был мне знаком. Замечала уже статуи такие, только не в деревне, а в тумане.

И ещё около могил у храма.

— Ты хоть понимаешь, что это? — серьёзным тоном поинтересовался вард.

— Змеелюд, — пролепетала я неуверенно. — В Тумане видела, может, оттуда отец принёс.

Вульфрик криво усмехнулся.

— Это хашасси. Иные, стражи Тумана. Ещё они символ бога Танука. Бога смерти, Томмали. И домой такие вещи не тащат. Тот храм в гиблой деревне, там не было никаких божественных идолов. Я дурак подумал, что во время пожара сгорели или вытащили. Да, ничего подобного! Это храм Танука. У смерти нет лица, поэтому и идолов не существует. Вы кому тут поклонялись все это время? Почему ваших деревень нет на карте княжества? Вы кто все такие?

Опешив, я стояла словно громом поражённая. Я слышала о боге Тануке. Много слышала. В деревне часто поговаривали о тех, кто сгинул в тумане, мол, их Танук прибрал. Девушки, что незамужними в могилы легли, — Танука невесты. Но в нашей семье ему никто не поклонялся никогда. Родители, вообще, не были религиозными.

— У храма была такая статуэтка, у дома жреца, — шепнула я глухо.

Вульфрик приподнял бровь и задумался.

— В тех могилах, Томма, родители твоей матери или отца? Отвечай, но только правду. Темнить сейчас не стоит, не тот случай.

— Папины, — уверенно произнесла я. — Мама сиротой рано осталась. Её родители Талии вырастили. В общем… — я замялась.

— Говори всё как есть, — раздражённо рыкнул Вульфрик, но чувствовалось, что злость его не на меня.

Вздохнув, поняла, что придётся признаваться в тёмных делишках своих предков.

— Мой дедушка по материнской линии и дедушка Талии были в одной банде разбойников. Дед, как и я, иллюзионист. В общем, они обчищали княжеские обозы.

За счёт этого деревня и жила.

— Разбойничье логово! — Вульфрик удивлённо хмыкнул и хохотнул. — Всё любопытнее и любопытнее. Значит, тут жили семьи разбойников. То-то я и думаю. какой идиот так далеко от основной дороги деревню обустроил. Умно. Ничего не скажешь. А обозы княжеские прямо сюда приходили?

— Да, и обозы, и торговцы заезжали. Хотя… — я прикусила губу, — не сюда, а в Сердвинки. Да, именно туда, — я кивнула сама себе. — Мы собирались и шли встречать торговцев. Мама оставалась с Эм. а мы с папой гуляли на ярмарке.

— Кто ещё живой, что помнит о том времени? — Вульфрик так пристально на меня смотрел, что стало как-то неуютно.

— Старик Малойо, — пробурчала я, — он точно всё помнит. Он уже столько лет староста деревни. И не гляди на меня так.

— Как? — мой северянин насупился. — Кто бы мог подумать, что у моей такой совестливой Томмали, предки бандюги с большой дороги.

— Папа нас воспитывал правильно, — проворчала я, — да, и мама тоже.

Вульфрик кивнул. Зажав подмышкой статуэтку змеелюда. присел на корточки и продолжил перегребать хлам. Но ничего интересного более там не обнаружилось.