— О Прутко я и сам хотел бы узнать, а лучше бы увидеть. Он на днях передал дежурному рапорт на увольнение и с тех пор не соизволил явиться.

— Странно. На него это не похоже, — удивился Коля.

— Похоже, не похоже… ваш Рожинский уже отбывает, только не там, где ожидалось, — вздохнул майор. — А по поводу Терещенко, суд завтра. Вот, — он протянул Коле листочек. — Вы можете присутствовать в качестве слушателя, но имейте в виду, что суд вправе удалить из зала заседания всех граждан, не являющихся участниками процесса.

— Спасибо. А с Рожинским как-то встретиться можно будет?

— В ближайшее время — нет. Позднее — возможно, но не забывайте, что он там находится не на курортном лечении. Это мера пресечения, и все ограничения соответствующие.

— А можно хотя бы узнать, куда его поместили?

Хозяин кабинета испустил тяжёлый вздох и принялся что-то карябать на листочке.

— Вот адрес, и умоляю: забудьте сюда дорогу. И без вас работы много.

— Вы очень любезны, — не удержался от язвительного высказывания Коля и вышел.

Глава 23

После утреннего осмотра Юля впервые увидела свои ноги и голову без бинтов: зрелище оказалось не самое приятное, особенно расстраивал шрам. «Прости, Коль, не уберегла я твоё тело, да и характеристика теперь не самая лучшая — судимый», — мысленно произнесла она и направилась в имеющуюся при палате ванную. Купание, после столь долгого пребывания в бинтах, принесло неимоверное облегчение как телу, так и душе. Выйдя из ванны, Юля встала возле зарешеченного больничного окна и с грустью взглянула на такую близкую и такую, судя по всему, нереальную свободу. Были бы рядом Вася и Кирилл, они бы точно что-нибудь придумали, но их не было. Коля обещал найти адвоката, но пока никто не приходил, зато Синельников успел оповестить о том, что слушание по её делу пройдёт уже завтра. Такая оперативность казалась очень странной. Порой некоторые дела разбирались годами, стоило вспомнить о расследовании смерти Колиного отца, а здесь от происшествия до суда прошли считанные недели. Сложно отрицать, что тот, кто её подставил, сработал на пятерочку. Свидетелей — нет, ни одна из камер видеонаблюдения не зафиксировала всего происходящего: какие-то были загорожены, какие-то слишком далеко располагались, а видимость из-за погодных условий оставляла желать лучшего. В итоге, есть пострадавший с тремя пулевыми ранениями и «случайно» сбитый пешеход, у которого тут же обнаружен в кармане тот самый пистолет, из которого и было совершено покушение. Шанс на то, что суд признает её невиновность — приравнивается к нулю. Значит, скоро начнётся новая жизнь. Оставалась лишь надежда на то, что рано или поздно друзья смогут что-то сделать, но это будет потом.

Стук в дверь вывел Юлю из раздумья.

— Здравствуйте, Николай. Я адвокат, Вертинский Алексей Семёнович. Меня наняла Юлия Станиславовна Розенфельд.

— Здравствуйте, — едва не задохнулась от нахлынувшей надежды Юля и тут же вернулась на грешную землю: — Только что вы сможете сделать? Суд завтра утром.

— Ну, не стоит так категорично. Кое-что я уже сделал, но вам об этом знать не обязательно. Юлия рассказала мне о сложившейся ситуации, и будем исходить из того, что я вам верю, но доказать вашу невиновность на данном этапе практически невозможно.

— Именно — невозможно.

— Однако это не означает, что надо унывать и опускать руки. На завтрашнем слушанье вы должны вести прежнюю линию поведения, а я постараюсь минимизировать срок наказания. Затем, как я уже объяснял Юлии Станиславовне, займёмся сбором информации и потребуем пересмотра уголовного дела в суде апелляционной инстанции.