«Название черной бездны, начала всех начал», — звучал первый вопрос. Ну, это просто, главное, написать без ошибки: «Гиннунгагап».

«Имена прародителей первых великанов». Если не ошибаюсь, их звали Имир и Аудумлу.

«Имена первых трех асов». Ну, это легко. Я украдкой покосилась на ректора, который тоже углубился в какие-то бумаги, и быстро написала: «Один, Вили и Ве». А еще, согласно легенде, эти три брата убили своего деда, и из его останков создали Мидгард, мир смертных. Возможно, это все же какая-то метафора, но звучит все равно жутковато.

Так, следующий вопрос. «Река, отделяющая мир живых от мира мертвых». О, а это я лично видела! «Гьелль»

«Вопрос 6. Название мирового дерева, объединяющего все девять миров». «Иггдрасиль», — какие же у них все-таки сложные названия и имена! Что выговаривать, что писать — одна морока!

«Вопрос 7. Какие события предшествуют Рагнареку?» Моя рука дрогнула, и с пера чуть не сорвалась капля чернил. Вот и любимая тема Одина. События… Что именно он хочет увидеть в ответе? Предательство бога Локи? Смерть его сына Бальдра? Рождение Хель, Фенрира и Ермунганда? Ладно, напишу это все.

«Где, исходя из пророчества, состоится главная битва богов и чудовищ?» Кажется, равнина Вигридр.

«Кто станет виновником наступления вечного мрака?»

«Фенрир, — вывела я подрагивающей рукой. — Проглотит солнце и луну».

Господи, какие же все-таки глупости… Фенрир… Как можно в это верить?..

«Вопрос 10. Какой ожидается финал Рагнарека?» — «Гибель всех девяти миров». Подумала, и все-таки дописала: «Зарождение нового мира».

— Готово, — я вернула тест Одину.

Тот быстро пробежался взглядом по строчкам и отложил лист в сторону.

— Все в порядке? — не выдержала я, видя, что ректор медлит с ответом. — Я сдала тест?

— Да, — коротко кивнул Один. — Все верно. Можешь идти, — и вновь углубился в свои бумаги.

И это все собеседование?

— Я думала, будет хуже, — призналась я Кею, ждавшему меня за дверью. — Ньерд пугал меня дотошностью Одина, но вместо этого мне дали тест, всего на десять вопросов. Все быстро и схематично…

— На самом деле, Один не так страшен, как кажется, — усмехнулся Кей. — Во всяком случае, в роли ректора.

— Не знаю… — я нахмурилась. — Мне было страшно с ним находиться. Он даже суровее Зевса.

— Может и не суровей, но уж точно принципиальней, — вынужден был согласиться Кей, на миг задумавшись. Наверное, в этот момент он вспоминал своих родителей и вердикт Одина, так страстно ожидаемый им.

— А где, кстати, Ньерд? — я огляделась в поисках своего наставника.

— Отошел по делам, скоро придет, — ответил Кей. — Давай пока погуляем по округе…

— А внутрь зайти можно? — спросила я, когда мы оказались около главного входа в учебный корпус.

Это было центральное и самое внушительное здание на территории Академии: три этажа, узкие стрельчатые окна, как в соборе, украшала цветная мозаика, к высоким двустворчатым дверям-воротам вела широкая лестница… По бокам же к нему примыкали две высокие круглые башни, одна из них — тот самый ректорат, откуда мы только вышли, другая, со слов Кея, — лаборатория и залы для практических занятий.

— Сомневаюсь, — Кей легко взбежал по ступенькам и подергал ручку-кольцо на двери.