Устал, что ли? Подумаешь, всего-то десятый вопрос задаю. У папы терпение обычно на пятнадцатом кончалось, и он вызывал гувернантку и секретаря, чтобы те за него отдувались.

    Ну не спалось мне никак, я у Рика то про дорогу спрашивала, то про местные деньги, про то, какую одежду тут носят, как называется вон та звездочка… а повторить? Не, все равно тупо звучит. В общем, много чего. Неужели я смогу попасть домой?

    Домой, к моим курортам, шопингам, коктейлям, Неделям высокой моды, к папе, маме.

    Они ведь меня уже ищут.

    Ну как тут уснешь?

    Шаман сопит – аж зависть берет. Эх, а может, он притворяется? Я привстала – он вздрогнул. Точно притворяется! Мужчина, называется!

    – Рик, а у тебя есть телка?

    – Нет, – удивился шаман, – только две коровы и баран в деревне.

    Я поперхнулась. Не-э-э, баран у него точно есть. От него и заразился, наверно, тупостью.

    – Я про девушку, чудило!

    – Н-нет.

    – А чего?

    – Ну.

    – Ты не больной?

    – Боль… – С шаманом, кажется, что-то случилось. Язык прикусил, что ли? Целую минуту молчал, потом выдал: – Я это… понимаете, госпожа, магическая сила… сезоны… Это все очень сложно для разумения госпожи. В общем, нет.

    – Что – нет? Нет, я, может, не гений в этой алзебре, но врать-то не надо. И вдруг мне показалось, что зубы… в общем, подросли и стали язык покалывать. Если я счас узнаю, что этот шаман тоже решил меня бортануть, то…

    – Больной! – спешно ответил шаман.

    – А-а-а, – огорчилась я. Нет, надо все-таки поспать. – Слушай, а я красивая? Ну у вас?

    – Госпожа прекрасна! – ответил Рик. И замолк, поганец. Я подождала, но он больше ничего не сказал. Уснул, что ли? А жалко.

    – Ладно, давай спать.

    – Спокойной ночи!

    Но попробуй тут усни.

    – Рик, а чем колдун отличается от шамана?

    Мне показалось, что он простонал. А, ну точно, больной же.

    – Эй, тебе плохо?

    Но он не успел ответить. Мне давно что-то щекотало плечо, я думала – шерстинка. На этой дубленке мех и правда был сказочный – длинный, красивый, я такого в жизни не видала. Где-нить в Париже за такую шубу «вешалки» передрались бы. Я представила, как иду в этом мехе по алой дорожке, и скосила глаза на щекочущую шерстинку. Ну я думала, что шерстинку. Сдуть хотела, чтоб не мешала мечтать.

    Так вот, это была не шерстинка.

    Потому что она ползла.

    В следующий момент я заорала так, что с неба чуть звезды не посыпались!

    МААААААААМАААААААААА!

    Это был ЧЕРВЯК. Большой зелено-оранжевый ЧЕРВЯК! С глазами!

    МАМА! ПАПА! ШАМАААААААН!

    Я оказалась на Рике буквально через секунду, хотя, клянусь, не вставала, а только на четвереньках проползла – метров десять вокруг костра. Плохо помню, что было дальше. Меня вроде как обнимали-утешали, даже, кажется, по головке гладили, пока не затихла. Объясняли.

    Червяк оказался змейкой.

    Неядовитой.