Тот мельком взглянул на снимок и без комментариев вернул сыну.

— Что… — начал Джордж и замолчал, нахмурившись, так как зазвонил мобильный телефон Мэтта.

— Прошу прощения, я оставил в больнице номер своего мобильного телефона, — извиняющимся тоном объяснил Мэтт, зная, что отец не выносит мобильные телефоны, особенно когда те звонят во время еды. Он быстро отстегнул аппарат с пояса. — Да? А, это ты, Белинда. — Волнение в голосе мгновенно улеглось, сердце забилось ровнее. — Как? Сегодня вечером? Извини, совсем забыл. — Он вышел из-за стола, не желая беседовать при родителях.

Старшие Стэффорды обменялись насмешливыми взглядами. Ни Джордж, ни Эвелин не испытывали ни малейшего сожаления по поводу того, что их сын разочаровал Белинду Кроксли. Теперь, когда Мэтту стукнуло почти тридцать пять, они каждую его новую пассию оценивали как потенциальную невестку, а Белинда ясно давала понять, что не желает ни жить в «глухомани», каковой считала все, что находилось за чертой Лондона, ни обзаводиться детьми. Как бы то ни было, если судить по гневным возгласам, доносившимся из трубки, мисс Кроксли теперь спокойно можно вычеркивать из списка претенденток на сердце Мэтта!

— Я не могу сейчас говорить. Жду важного звонка. Позже объясню, — прервал крикливые жалобы Белинды Мэтт и отключил телефон.

— И что же ты собираешься делать с ребенком? — поинтересовался Джордж.

— Буду заботиться о ней, что ж еще?

— Ты для девочки чужой человек, — мягко напомнила сыну Эвелин. — Если тетя Тессы еще жива, думаю, Эбби лучше пожить с ней, пока ее мать в больнице.

— Знаю. Завтра я съезжу на квартиру Тессы, может, найду там какую-нибудь книжку с адресами или соседей порасспрашиваю. Прошу прощения, пойду посмотрю, как там Эбби, и спать.

Мэтт на цыпочках вошел в комнату, отведенную маленькой гостье. Кристина уже заняла свой пост и читала при свете настольной лампы. Мэтт кивнул ей и приблизился к кровати, на которой лежала Эбби. Глядя на беззащитное маленькое существо, заснувшее, слава Богу, крепким сном, он почувствовал острую боль в сердце. Она столько выстрадала за день, а завтра ее ожидают новые переживания, если только за ночь Тесса каким-то чудом не придет в сознание.

Ему противно было охватившее все его существо ощущение собственной беспомощности, бесполезности: он так мало мог сделать, чтобы уменьшить страдания Эбби. Страдания своей дочери. В Мэтте внезапно всколыхнулся гнев на Тессу — гнев и глубокая печаль, что он был лишен возможности наблюдать, как росла его дочь. Он вообще мог бы никогда не узнать о ее существовании, если бы по воле судьбы не заглянул случайно в то кафе.

— Если проснется ночью, позови меня, — тихо наказал Мэтт Кристине.

Он протянул руку к щеке Эбби и тут же отдернул, опасаясь потревожить ее сон. Личико девочки дышало безмятежным покоем, очевидно, в царстве грез она была гораздо счастливее, чем в реальном мире, который вдруг ужасным образом стал разваливаться вокруг нее.

Почему ты отвергла меня, Тесса? — с. болью и яростью думал Мэтт, направляясь в свою комнату.

ГЛАВА 2

«Почему ты отвергла меня, Тесса?» Этот вопрос продолжал мучить Мэтта и на следующий день, когда он прибыл по адресу, где жила Тесса, но, оглядывая маленькую квартирку, которую Эбби называла своим домом, ответа на него так и не получил.

Тесса с дочерью обосновались далеко не в престижном районе: Мэтт даже опасался оставить на улице без присмотра свой «мерседес». Только необходимость в информации и просиявшее при виде знакомых окрестностей лицо Эбби — девочка по пробуждении была очень растеряна и расстроена, обнаружив себя в незнакомой обстановке, а когда ей пришлось сказать, что ее мама все еще «спит», она залилась горючими слезами, — вынудили его войти в дом.