— Продолжай. — Голос Вульфа был мягче шелка.

—...отказалась выйти за тебя семь лет назад! — Син бросила ему вызов и теперь стояла перед ним с пылающим лицом. Она видела, что он просто в бешенстве — желваки заходили ходуном, скрипнули зубы, руки сжались в кулаки. Ну и черт с ним, она в не меньшей ярости от той легкости, с какой он вознамерился вернуться в ее жизнь и... постель!

— Ладно, Син. — Он с трудом владел собой, сдерживая требующую выхода ярость; даже уголок рта задергался от напряжения. — Я уйду. Но, не дай Бог, узнаю, что внезапный отъезд Ребекки — твоих рук дело, тогда...

Син так и не узнала, что же ей грозит тогда — хотя легко могла себе это представить! — потому что Вульф резко развернулся, совершенно забыв о низких потолках, и со всего маху налетел на перекладину; похоже, что-то одновременно попалось ему под ноги, отчего он потерял равновесие и...

...в считанные секунды оказался распростертым на полу! Син и опомниться не успела. Впрочем, способность двигаться вернулась к ней, как только она увидела Вульфа поверженным и беспомощным, и она метнулась к нему.

Он лежал поперек комнаты на пушистом ковре, смягчившем, как надеялась Син, падение; к счастью, падая, он не ударился виском ни о подлокотник миниатюрного диванчика «для двоих», ни об угол кофейного столика, стоявшего тут же.

Она быстро отодвинула столик, опустилась на колени рядом с Вульфом. С того времени, как он рухнул на пол, прошла уже целая вечность, а он до сих пор ни глаз не открыл, ни даже не пошевелился... Ну да ведь не умер же он, в самом деле?.. Может быть, вызвать «скорую», или просто позвонить доктору?

Однако, подняв трубку, она не услышала никаких гудков: линия была точно мертвая. И сколько она ни нажимала на рычажок, пугающая тишина не откликалась ни звуком.

— Зря теряешь время; посмотри, на какой крючок я попался!

Хриплый голос Вульфа едва не заставил ее потерять сознание. Она оглянулась и, к огромному облегчению, увидела, что теперь он хотя бы сидит. Правда, по выражению его лица было понятно, что ему от смены положения ничуть не легче.

Син отставила в сторону бесполезный телефон.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как?.. — Он сделал медленный и осторожный вдох, после чего метнул на нее убийственной силы взгляд. — А как, по-твоему, черт возьми, я могу себя чувствовать, когда на мою ногу намоталось полмили телефонного шнура?!

Так вот что его подкосило. Теперь Син стало понятно, о каком крючке он говорил: шнур не просто обмотался вокруг его щиколотки — он был выдран из стены вместе с розеткой. А она еще хотела дозвониться!..

— Думаю, пока тебя не осмотрит врач, двигаться не стоит. — Ей показалось, что он пытается подняться, и она предостерегающе положила руку ему на плечо. — Правда, я уверена, что ничего страшного: ты потерял сознание всего на пару минут...

— Я не терял сознание, Син. — Свистящий шепот Вульфа был, пожалуй, пострашнее его грозного рыка. — Я просто лежал с закрытыми глазами и считал до ста, чтобы не поддаться искушению и не придушить тебя этим вот шнуром за твою дурацкую привычку ходить с телефоном из комнаты в комнату!

Он был прав. И он до сих пор помнит, как семь лет назад ему пришлось вызывать телефонного мастера, чтобы удлинить телефонный шнур, потому что она действительно обожала, разговаривая по телефону, «ходить из комнаты в комнату». А потом он то и дело спотыкался о черные кольца провода и ужасно злился!..

— Хорошо еще, что у тебя кукольный дом, и полумильного шнура вполне достаточно. Впрочем, мне и этого хватило, чтобы почти свернуть себе шею!

Син сочла за лучшее не вступать с ним в споры по поводу размеров ее дома.