Вот и теперь они вместе оказались на вершине, и Син сначала разлетается на миллионы радужных солнц с каждым новым движением Вульфа в ней, потом взлетает все выше и выше на удивительно мощных и сильных волнах, идущих откуда-то из самой сокровенной ее глубины, и наконец в ней рождается этот всеобъемлющий восторг, которому, кажется, не будет конца, и она ощущает в себе прилив неизбывной любви ко всему миру...

Син впивается ногтями в крутые плечи Вульфа, а он — лишь немного пропуская ее вперед, чувствуя, как сотрясается под ним ее утоленное тело, и зная, что так она откликается на него, — напрягается в завершающем усилии и, выкрикнув в чувственном экстазе заветное имя, извергается в нее горячей лавой...

То, что, казалось, никогда не кончится, кончилось...

Син словно со стороны видит себя — обнаженную, лежащую на мягкости ковра, вдавленную в эту мягкость тяжестью Вульфа, — и трезвеющий разум отказывается принять очевидное.

Неужели она позволила этому случиться с нею снова?! И это после того, как она готова была выставить Вульфа за дверь и из своей жизни... Невероятно! Господи, что же это?

Впрочем, почему же «невероятно»? — спорила она с собой. Если разобраться, желание обладает той же силой, что и ярость. А Вульф всегда заставлял ее забывать о сдержанности в проявлении любых чувств!

Вульф уловил ее протестующее движение и приподнялся над ней, вглядываясь в искаженное страданием лицо и сам все больше мрачнея.

— Мы не сделали ничего дурного, Син, — сказал он охрипшим от только что пережитой страсти и волнения голосом.

Разве?! Не видеться семь лет, встретиться накануне его свадьбы с другой и потерять голову, забыв про гордость, — ничего дурного?..

Она так не думала. Оттолкнула его и зябко поежилась, ощутив холод и пустоту на сердце. Вульф поднялся на ноги и стоял, освещенный щедро льющимся в окна солнечным светом. До чего же он красив! — невольно залюбовалась Син, поднимаясь следом и подбирая скомканный халат.

Вульф молча наблюдал, как она снова завязывает вокруг талии пояс.

— Ты... — Она смутилась под пристальным взглядом, но гудок автомобиля не дал ей договорить. Кто бы это мог быть, да еще воскресным утром? Может, Роджер вернулся?

Вульф выглянул в окно, ничуть не заботясь о собственной наготе.

— Это Джеральд, — объявил он и посмотрел на Син. — У тебя сегодня урожайный день, не так ли?

Но ей было не до его обвиняющего сарказма.

Джеральд Хэркуорт здесь?

Сейчас?!

Когда они с Вульфом только что?..

О Господи!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Не болтай глупостей. — Син принялась лихорадочно собирать его вещи, разбросанные по комнате. — Я, кстати, очень сомневаюсь, что Джеральд приехал ко мне!

Она швырнула Вульфу одежду, которую он, однако, не спешил на себя натягивать — и это тогда, когда Джеральд через минуту будет здесь! Вот-вот раздастся стук в дверь, и... Син переводила тревожный взгляд с окна — только бы Джеральд не заглянул в него! — на дверь.

— Вульф! — умоляюще прошептала она. Наконец он отошел от окна, хотя по-прежнему не торопился одеться.

— Что значит: приехал не к тебе? Дом-то твой...

— Но не я собиралась жениться на его дочери, — съязвила Син, слегка отодвигая штору, чтобы понаблюдать за Джеральдом.

Вот он вышел из машины, удивленно поднял бровь, увидев припаркованный «БМВ», нахмурился, узнав автомобиль Вульфа...

— Он знает, что ты здесь. — Син оглянулась на Вульфа: тот все еще не двинулся с места, так и стоял обнаженный.