– А как они попались?

– У Хоффы оказалась не та подружка. Она решила, что ей лучше получить десять тысяч вознаграждения, обещанные Центральным банком, чем иметь дело с Хоффой, его добычей и смутными видами на будущее.

– Деньги были возвращены?

– Ни единого фартинга! – Блэк передал Мэллори еще фотографию. – Это Джордж Сэкстон. Сбежал из Грейндж-Энд в прошлом году. Точное повторение с Уилсоном. Полдюжины бандитов под покровом ночи вломились в тюрьму и увели его с собой. С тех пор о нем – ни словечка. Словно он вообще перестал существовать.

– Значит, остается Янгблад?

– И только он, или я заблуждаюсь, – угрюмо сказал Блэк и протянул через стол еще одну папку.

Лицо, смотревшее с фотографии, было умным, полным беспокойного жизнелюбия. Угол рта изогнут в легкой насмешливой улыбке. Мэллори сразу заинтересовался. Он быстро прочел данные, записанные на листе.

Гарри Янгбладу было сорок два года от роду. В семнадцать лет, в 1941-м, он пошел на флот и закончил войну в звании старшины торпедного катера. После войны продолжал ту же работу, только неофициально, и в 1949-м был осужден на восемнадцать месяцев за контрабанду. Обвинение в сговоре насчет ограбления почты было снято за отсутствием доказательств – в 1952 году. С тех пор, вплоть до его последней судимости в 1961 году, он больше не попадал в тюрьму, но полиция допрашивала его в связи с уголовными делами не меньше чем тридцать раз.

– Ну и тип! – сказал Мэллори. – Похоже, он приложил руку не к одному преступлению.

– Честно говоря, в душе я ему сочувствую. Обычно у меня нет желания сентиментальничать, когда речь идет о негодяях. Но если бы после войны все пошло иначе и он не связался бы с контрабандой, то мог бы стать неплохим человеком.

– А теперь он отбывает двадцатилетний срок?

– Теоретически. Но мы не вполне спокойны относительно будущего, учитывая, как ушли два его сообщника. Он сейчас в тюрьме Фрайдиторп, под усиленной охраной. Правда, пришлось перевести его на менее суровый режим – три месяца назад у него был инсульт.

Мэллори снова взглянул на фотографию:

– Должен заметить, мне он кажется вполне здоровым. Вы уверены, что инсульт – настоящий?

– Электроэнцефалограмма не может лгать, – ответил Блэк. – А она определенно показывает серьезное нарушение волновых импульсов мозга. И вот еще что – при помощи лекарств можно симулировать сердечный приступ, но не инсульт. Его обследовали весьма тщательно. Забирали в главный изолятор в Мэннингеме на три дня.

– А это не опасно? Я бы счел ситуацию вполне подходящей для похищения.

Блэк отрицательно покачал головой:

– Он почти все время был без сознания. Его держали в закрытой палате, и два охранника дежурили рядом днем и ночью.

– А в тюрьме нельзя было его лечить?

– У них нет нужного оборудования. Как и в большинстве тюрем – только небольшой лазарет и приходящий доктор. Серьезные случаи лечат в местной больнице. Если заключенный болеет долго, его переводят в тюремный госпиталь в Ворвуд. Но к Янгбладу это не относится. В любом случае управление не согласится на его перевод. В госпитале невозможно обеспечить усиленную охрану. Они будут до смерти напуганы при мысли о том, что какая-нибудь лондонская банда попытается воспользоваться случаем и отбить пациента.

Мэллори зажег очередную сигарету, поднялся и подошел к окну.

– Все это очень интересно. Конечно, мне уже доставили полный отчет, но ваш рассказ еще кое-что прояснил. – Он обернулся, нахмурившись.