Не глядя в ее сторону, он принялся сосредоточенно перебирать содержимое комода.

— Нет. Ничего я не пропустил.

Ох.

— Теперь твоя очередь, — произнес Аэрон, кладя футболку на комод и принимаясь вытирать вторым полотенцем свои короткие волосы.

Она уже говорила, что он прекрасен? Ей следовало назвать его «великолепным».

— Меня очищает платье. — Интересно, Аэрон тоже слышит, что она говорит с придыханием?

Он нахмурился, по-прежнему стараясь не смотреть на нее.

— Даже волосы?

— Да.

Дрожащими руками она натянула капюшон на голову, выждала время, давая волшебству свершиться, и снова сняла. Когда ткань соскользнула, Оливия провела рукой по волосам, вновь ставшим гладкими и шелковистыми.

— Видишь? Оно очищает меня целиком.

Аэрон осмотрел ее с головы до ног, задержав взгляд в определенных местах, отчего ее кровь забурлила, а кожу начало покалывать. Когда глаза их встретились, зрачки Аэрона вновь расширились и чернота поглотила фиолетовую радужку.

В самом деле, чем она так его раздражает?

— Вижу, — рыкнул Аэрон, развернулся на пятках и прошел в свою гардеробную, скрывшись из вида. Полотенце взмыло в воздух и шлепнулось на пол.

«Он снова без одежды, — подумала Оливия, моментально позабыв про его гнев. — Это твой шанс». Усмехнувшись, она двинулась вперед и сумела сделать пару шагов, прежде чем в очередной раз споткнулась и упала на колени. Остаток пути она преодолела ползком, с трудом дыша.

— Что ты делаешь?

Оливия подняла голову. Аэрон застыл в дверях гардеробной, одетый в черную футболку, джинсы и сапоги. Должно быть, он все свое мускулистое тело обвешал оружием. Глаза его были прищурены, а губы недовольно сжаты в твердую линию.

Опять не повезло. Оливия разочарованно вздохнула.

— Вообще-то не важно, — произнес он, явно устав дожидаться ее ответа. — Нам пора.

Прямо сейчас?

— Ты не можешь отвести меня в город! — выпалила Оливия. — Я тебе нужна.

Аэрон что-то пробормотал себе под нос, после чего добавил громче:

— Вряд ли. Мне никто не нужен.

Ах, неужели?

— Не забывай, что кого-то обязательно пришлют выполнить работу, которую я не смогла сделать! Раз ты не ощутил присутствия Лисандра, когда он навещал меня, то и другого ангела почувствовать не сможешь.

Аэрон скрестил руки на мощной груди, являя собой живое воплощение мужского упрямства.

— Но тебя-то я ощутил, не правда ли?

Да, ощутил, хотя Оливия так и не сообразила, как ему это удалось.

— Как я уже сказала, Лисандра ты не почувствуешь. Я же, напротив, могу видеть ангелов. И сумею предупредить тебя об их приближении.

Вообще-то они не придут за Аэроном в течение ее четырнадцатидневной отсрочки — на самом деле одиннадцатидневной, ведь три дня уже прошли, — но ему об этом знать вовсе не обязательно.

Аэрон подвигал челюстью влево-вправо, отчего татуировки на его лице исказились.

— Ты сказала, что голодна. Идем, раздобудем тебе что-нибудь поесть.

На этот раз смена темы разозлила Оливию, но она промолчала, понимая, что препираться с ним бесполезно. Кроме того, она и правда хочет есть. Она поднялась на колени, затем осторожно встала. Один шаг, второй… третий… Вскоре она стояла перед Аэроном, торжествующе улыбаясь.

— Ну и что это было? — спросил он.

— Ходьба.

— Ты так долго шла, что я успел постареть лет на пятьдесят.