— Боже, приди к нам на помощь…

Монахи в сутанах, с закрытыми капюшонами лицами, подхватили:

— Неужто ты покинешь нас? Неужто боле не поведешь наше воинство?..

Мысли де Пейна перенеслись в зал совета в Аскалоне. С того времени он неотступно, будто заучивая псалом, повторял все, что было там сказано, и искал сокрытое в словах зерно истины. Чудовищные убийства в Иерусалиме; мимолетные появления Эрикто; обвинения, выдвинутые против Уокина и подтверждающие их улики; арест Уокина и намерение отправить его в Англию; его побег и последующие попытки втереться в доверие к ассасинам. Де Пейн оценивал вероятность того, что Уокин повинен в покушении на графа Раймунда. В том был свой резон: медальон и кинжалы он, готовясь к осуществлению своего плана, вполне мог похитить в Хедаде. Цель его могла состоять в том, чтобы убить одного из знатнейших франкских властителей и посеять хаос, заодно унизив этим Тремеле — ведь тот выделил графу охрану, которая не сумела его защитить.

— Ты заставил землю содрогнуться и разверзнуться… — пели монахи.

Да уж, Уокин и впрямь сумел поколебать мир и спокойствие в Ордене рыцарей Храма. Де Пейн с Майелем не уберегли графа Раймунда, а у Тремеле не осталось иного выхода, кроме как направить их в Хедад, чтобы выяснить, не причастны ли к этому убийству ассасины. Вполне естественно, что в это посольство включили именно их. Оба они были очевидцами покушения на графа Раймунда, а присутствие де Пейна, кроме того, было проявлением уважения к Низаму, которого связывали с основателем Ордена тамплиеров особые отношения. То же можно сказать и об их миссии в Триполи: опять-таки, естественный жест уважения к графу, и к тому же, Майель был способен опознать своего земляка.

— И велел ты нам пить вино, которое затуманило наши головы…

Пейн усмехнулся. Возможно, туман у него в голове как раз несколько развеется. Возможно, его присутствие в Триполи было рассчитано на то, чтобы отпугнуть заговорщиков: ведь не посмеют же те напасть на повелителя франков, которого охраняют рыцари Храма, тем более что один из этих рыцарей принадлежит к семейству де Пейн! В конечном итоге этот расчет оказался ошибочным.

— Слава Отцу и Сыну и святому Духу, — выводили монахи.

«А как же остальные детали заговора?» — подумал де Пейн. Беррингтон был захвачен в плен и очутился в Аскалоне. Именно он отвечал за сопровождение Уокина. Вполне разумно было послать его в Англию вместе с Байосисом изловить Уокина и выделить в помощь ему Майеля с де Пейном. Майель англичанин, а имя де Пейн должно, опять же, показать английской короне, насколько серьезно орден относится к этой миссии.

— Боже наш, пребудь во святом храме Твоем! — слаженно звучал хор братии.

Монахи теперь переходили к следующему псалму, но де Пейн был погружен в свои мысли, глядя на удивительную резьбу на капители соседней колонны — увитую листьями фигуру сказочного дикаря. Рыцарь решил оставить воспоминания о прошлом и поразмыслить над тем, что происходит в настоящее время. Оставались две нерешенные загадки. Во-первых, где же Уокин и ведьма Эрикто? Пока не обнаружилось ни малейших доказательств того, что они обретаются в Англии. Во-вторых, этот скрытный генуэзец Тьерри Парменио — кто он на самом деле? Как он оказался в Триполи и что там делал? И отчего ему так доверял Тремеле?

— И проливали в Иерусалиме кровь нашу, как воду, — произнес речитативом ведущий голос, — и не осталось из нас никого, чтобы похоронить убитых.

Де Пейну вспомнился Иерусалим, и он, раскаиваясь, ударил себя кулаком в грудь: рыцарь чувствовал себя виноватым перед Тремеле. Глуп и высокомерен был Великий магистр, однако ничто не свидетельствовало о его коварстве. Более того, если уж Тремеле доверял Парменио, почему бы и де Пейну не положиться на него? Да, еще и тот тайный шифр — почему и для чего дали его Эдмунду? Зачем Низам так настойчиво стремился сообщить ему нечто, но облек это нечто в такую форму, что Эдмунд бессилен постичь смысл? Де Пейн повертел головой, глядя по сторонам.