— Ничего подобного, ваше величество, — перебил его архиепископ. — Отец ваш искупил свою вину. Он пал, как настоящий воин Христов, в битве при Рамле. Вот кто проклят, так это Мандевиль.

Де Пейн бросил взгляд на Майеля, однако тот лишь улыбнулся и подмигнул ему.

— Мандевиль, — повторил Мюрдак, — самозваный граф Эссекс, клятвопреступник, богохульник, колдун…

— Это сказки для детей, — вмешался Майель.

— А черные жертвоприношения! — не сдавался Мюрдак. — Ты, Майель, должен знать об этом, поскольку сражался на стороне Мандевиля.

— Как сражался недолгое время и я, — вставил Беррингтон, — да и многие рыцари, которые сейчас находятся в лагере у замка Гиффорд. Ведь правда, Ваше величество?

Стефан кивком подтвердил справедливость его слов.

— Правда, правда, — пробормотал он. — Мандевиль добился того, что имя его наводило страх. Он грабил монастыри и аббатства. — Король ткнул пальцем в Беррингтона. — Значит, ты воевал какое-то время за него, а потом стал испытывать отвращение и ушел? Так?

Беррингтон улыбкой выразил свое согласие.

— Я теперь припоминаю, — продолжил Стефан. — Ты стяжал себе славу рыцаря, не изменяющего законам чести. Монахи в городе Или утверждали, что ты защитил их, пойдя наперекор графу. Однако, — король поднял кубок, — некоторые другие были самыми настоящими чудовищами.

— Половина моего войска — настоящие дети сатаны, — пошутил Евстахий. — Не боятся ни Бога, ни людей. Вам, ваше высокопреосвященство, — он сделал жест в сторону архиепископа, — это хорошо известно. А граф Мандевиль был великим воителем. Под его знамена стекались тысячи.

— И среди них множество колдунов, чародеев и ведьм!

— В свое время Мандевиль был моим самым горячим и верным сторонником, — заговорил король. — А я допустил ужасную ошибку. Я арестовал его по подозрению в заговоре против моей особы. И Мандевиль поднял восстание.

— Он грабил церкви, — архиепископ перешел на латынь. — Он оставил за собой одни голые стены в таких достославных монастырях, как Рамсей и Или на Болотах. Ваше величество, он же умер отлученным от Церкви, тело и душа его обречены на муки ада, потому-то гроб его до сей поры свисает на цепи с дерева на кладбище в Холборне. Ордену Храма следует проявить осмотрительность. — Серое лицо Мюрдака стало жестким, на губах появилась пена; он уже ничем не напоминал благочестивого и смиренного служителя церкви.

— Ваше высокопреосвященство, Ваше высокопреосвященство, — мягко проговорил Нортгемптон, стремясь снять возникшее напряжение, — многие сражались за Мандевиля или иного крупного вельможу. Сейчас опасность исходит от Уокина. Он лелеет злобные замыслы и против короны, и против своего ордена. Рыцари Храма считают его отступником. Наши гости прибыли в Англию для того, чтобы найти и покарать его. Да-а… — Он побарабанил пальцами по столу. — Писари в казначействе и в королевской канцелярии очень старательно искали, но мало что узнали об этом Уокине, кроме того, что ему принадлежало поместье Борли в графстве Эссекс.

— Вон отсюда! — рявкнул Евстахий на приоткрывшего было дверь слугу.

Принц вскочил на ноги, схватил блюдо, полное костей, и запустил в дверь.

Королевские псы, до той поры лежавшие свернувшись возле одной из жаровен, тут же бросились наперегонки и затеяли шумный дележ объедков. Евстахий схватил свою перевязь и накинулся на собак, хлеща налево и направо, пока Санлис не схватил его за руку, нашептывая что-то, и не проводил почтительно назад, к креслу справа от отца.