– Совещание в минобороны уже завтра. Ты кого сюда пошлешь? – спросила Астаховская.

– Я должна сама.

– Сама остановишь диверсантов?

– Кроме гранатомета в чемодане средства для мойки окон. Будет женщина. Женщина моющая весной окна не вызывает подозрения. Я справлюсь. У меня в сейфе пистолет.

Уверенный тон и простая логика впечатлили Астаховскую, но не успокоили.

– А ты давно стреляла в человека?

– Никогда.

– И так уверенна?

– Да если я начну сомневаться… Не отговаривай!

– Хорошо, давай к делу. Как узнаешь, что в квартиру пришли? Ты же сломала аппаратуру.

– Ну, это просто. – Петелина включила приложение в телефоне, развернула дисплей к Астаховской: – Что видно?

– Входная дверь, наш чемодан… Как?!

– Я не могла подвести Головастика. С него за потерю дорогой микрокамеры голову снимут.

– Головастик без головы, – улыбнулась Людмила Владимировна.

У Петелиной улыбка не получилась.

– Разбила только датчик. А камеру на фоторамку прилепила. И вижу то же, что враги.

Астаховская убедилась, что Петелина контролирует себя даже в самой сложной ситуации. Но завтра будет еще сложнее. Даже очень сильной женщине нужна поддержка.

– Я с тобой пойду. И не спорь! А сегодня нужно всё продумать.

Глава 61

«Тук-тук, тук-тук» – сердце Петелиной бьется чаще по мере приближения к цели.

Ее битая «тойота» примелькалась около дома на Фрунзенской, поэтому утром подруги возвращаются туда на сером кроссовере Астаховской. За рулем сидит взволнованная Людмила Владимировна, рядом расположилась сосредоточенная Петелина, сзади ерзает нетерпеливая Маша Луганцева с профессиональной фотокамерой.

– Ждем, – велит Петелина, указывая на свой телефон, прилепленный к торпеде.

На дисплее транслируется неподвижная картинка из прихожей съемной квартиры – входная дверь и большой чемодан.

– Лена, ты старший следователь и вправе вызвать спецназ, – напоминает Астаховская.

– Думала, – признается Петелина.

– Еще не поздно.

– Чем шире круг посвященных, тем больше вероятность утечек.

– Я Устинову ничего не сказала, – трясет головой Луганцева.

– Хотя бы Ваню Майорова позови, – советует Людмила Владимировна.

– Он доложит Шумакову, тот выше, и сюда съедутся все оперативные службы города.

– Я за тебя волнуюсь. Валеева ты вытащила из плена, а министра и без нас защитят.

– И об этом я думала. Я потому и спасла Марата, что действовала сама. Сама, понимаешь! – Пафосные слова заканчиваются, Елена опускает взгляд. – И еще… Я сама пошла на сотрудничество с ГУР. Сначала фура, теперь квартира с гранатометом – я слишком далеко зашла, не оправдаться. Есть только один способ. Самой остановить, самой всё исправить. Иначе…

– Тише! – шипит Маша и указывает на телефон.

Елена смотрит на дисплей, и время для нее уплотняется.

Женщины наблюдают, как открывается дверь и в квартиру входит девушка в обтягивающем костюме для велосипедных гонок. На голове велосипедный шлем, на лице очки обтекаемой формы, руки в спортивных перчатках, словно спортсменка только что вернулась с прогулки.

Экипировка маскирует гостью, но Петелина ее узнает:

– Птичка прилетела.

– Кира Сорокина! – восклицает Маша и щелкает фотокамерой.