Умные очки продолжают работать, но оглушенная Елена не видит, как в квартиру проникает знакомый ей человек. И не слышит его голос:

– Стой! Руки вверх!

В спальне появляется Иван Майоров. Сорокина резко оборачивается, загораживается Петелиной и приставляет пистолет к ее виску.

– Я убью ее! Брось ствол!

– Принято. Уже делаю. Ты только успокойся, – соглашается оперативник.

– Ствол на пол!

Иван кладет пистолет на пол. Его с Сорокиной разделяет широкая кровать. Диверсантка требует:

– Не вижу ствол! Толкни ко мне под кроватью.

– Как скажешь.

Майоров толкает ногой пистолет и тут же с силой наваливается на кровать. Сдвигает мебель и припечатывает Сорокину с заложницей к стене. Не давая Кире опомниться, перекатывается через кровать, сминает ее и поднимает к окну рядом с гранатометом.

Выстрела не слышно. Только тело диверсантки сотрясается в руках оперативника. Он отпускает Сорокину, и она сваливается на кровать. Ваня отталкивает кровать, чтобы не видеть дыру вместо глаза на всё еще красивом, но уже мертвом лице девушки.

Оперативник приводит в чувство Петелину. Ловит осмысленный взгляд, предупреждает:

– Елена Павловна, не вставайте. Посидим. Наши скоро будут.

Они сидят под окном. Петелина видит поверженную Сорокину, вспоминает борьбу, открытое окно, выстрел снайпера и понимает, что произошло.

– Ваня, как ты здесь?

– Марат звонил, просил вас защитить.

– Вы же поругались…

– О чем вы? Он мой лучший напарник.

Елена хочет сказать слова благодарности, но не может. Ком в горле, ее душат слезы, на этот раз слезы радости. Она справилась, потому что не одна. Друзья рядом.

Глава 63

После сна от лекарств на больничной кровати Петелина чувствовала себя сносно и готова была ехать домой, но врач настояла:

– Еще сутки минимум. Прокапаем, понаблюдаем и выпишем. Воюйте дальше.

– Я следователь.

– А будто с фронта. Себя видели?

Елена оценила свой внешний вид через фронтальную фотокамеру в телефоне и расстроилась. Синяк на лбу, ссадина на шее, на голове повязка, прикрывающая шрам, из-за которой не то что голову помыть, свалявшиеся волосы не расчесать.

Врач, женщина ее возраста, укоризненно покачала головой:

– Заживет, потерпите. Вы же не барышня на выданье.

Елена вспомнила слова Марата.

– Вообще-то, мне могут сделать предложение. – И поджала губы.

Врач вошла в положение:

– Я организую вам модный тюрбан. И сорочку лучше другую надеть.

Полковника Шумакова Петелина встретила полусидя в постели под капельницей. На ней была сорочка с тонкими бретельками и с глубоким вырезом. Глаза были накрашены, голову прикрывал зеленый тюрбан, конец ткани из-под тюрбана кокетливо обволакивал шею.

Не этого мужчину она ждала, но поздоровалась:

– Здравствуйте, Геннадий Александрович.

– Лена, да ты шикарно… – Полковник осекся. Он явился к младшей по званию не ради комплиментов. – Петелина, что это было? Какого черта ты натворила!

– Наши контрмеры против их контрнаступа.

– Наши? Почему мне не доложила?

– И что тогда? Вам орден, а мне похоронка на Валеева.

– Тебя бы сейчас хоронили, если бы мой Майоров не проявил смекалку. Он мне показал фотографии вашей операции.

Грубость в свой адрес Петелина пропустила, а информацию о Майорове отметила. Ваня придумал убедительную версию для начальства.