|
Или, точнее, она теперь раздражала его! Ему не нравилась эта инфантильная манера держаться, нарочито детская речь, взгляд, которому она старалась придать наивную чистоту. - Ну вот! Он спускается сюда... И действительно, на лестнице послышались шаги. В столовую вошел Жозеф Питере, чистенький, свежий, только что причесанный влажной гребенкой. - Ах, вы здесь, господин комиссар? Он не посмел подать Мегрэ руку и, повернувшись к Маргарите, спросил: - А ты ему еще ничего не предложила? Слышно было, как в лавке несколько человек говорили по-фламандски. Пришла Анна. Спокойная, она склонилась в реверансе, которому, вероятно, ее обучили в монастыре. - Это правда, господин комиссар, что вчера вечером произошел скандал в одном из городских кафе?.. Я знаю, люди всегда преувеличивают... Но садитесь же!.. Жозеф! Пойди принеси чего-нибудь выпить... В камине горели торфяные брикеты. Рояль был открыт. Мегрэ старался вспомнить впечатление, сложившееся у него еще когда он впервые пришел сюда, но каждый раз, как ему казалось, что он достиг цели, мысль его убегала в сторону. Здесь что-то изменилось. Но только он не понимал что. Его охватила досада. Лицо у него было замкнутое, упрямое, как в те дни, когда ему не везло. Точнее, ему хотелось сказать некстати что-нибудь неожиданное, чтобы нарушить окружавшую его обстановку. Причиной этого неясного чувства была, главным образом, Анна. Она была все в том же темно-сером костюме, придававшем ее фигуре неподвижные формы статуи. Неужели и впрямь недавние события не взволновали ее? Она двигалась, но при этом ни одна складка ее одежды не шевелилась. Лицо оставалось безмятежным. Она напоминала героиню из античной трагедии, заблудившуюся в повседневной и мелочной жизни маленького пограничного городка. - Вам случается иногда отпускать товары в магазине? - Часто. Я заменяю маму. - И наливаете вино? Она не улыбнулась. Только произнесла с удивлением: - А почему бы и нет? - Речники иногда бывают пьяны, не так ли? Они, наверное, очень фамильярны, даже нахальны? - У нас - никогда! И она снова превратилась в статую! Она была уверена в себе! - Вы хотите портвейна или?.. - Налейте лучше рюмку того Шидама, которым вы меня угощали в прошлый раз. - Жозеф, спроси у мамы бутылку из старых запасов. И Жозеф повиновался. Ошибся ли Мегрэ, вообразив себе следующую иерархию в этой семье: сначала Жозеф, настоящее божество для всех. Потом Анна, потом Мария. Затем мадам Питере, посвятившая себя торговле. И наконец, отец, спящий в своем кресле. Но сейчас Анна, казалось, беспрепятственно заняла первое место. - Вы не обнаружили ничего нового, господин инспектор?.. Видели, что баржи потихоньку стали двигаться? Навигация восстановлена до Льежа, а может быть, и до Маастрихта. Через два дня здесь будет одновременно не больше трех-четырех баржей. Почему она это сказала? - Нет, Маргарита! Возьми рюмки, а не стаканы. Маргарита как раз вынимала стаканы из буфета. |
