- По какой причине?

- Это так важно? – Злюсь я, все-таки переведя взгляд на прокурора. Им оказывается невысокий мужчина в возрасте. С морщинистыми руками и лысиной на макушке. – Вы не спрашиваете главного. Что произошло потом.

- Отвечайте на мои вопросы, мисс де Веро.

- Я отвечаю.

- По какой причине вашему отцу было плохо?

- Он выпил. – Я передергиваю плечами. – Мы с братом решили провести его.

- Вы первая заметили Маркуса Дамекеса?

- Да. Я попыталась…, - трудно. Запинаюсь и крепко стискиваю зубы. Мои пальцы не слушаются и мнут карманы брюк. – Я попыталась предупредить его.

- И что было потом?

- Потом Марко выстрелил, а мой брат оттолкнул отца в сторону.

- То есть вы утверждаете, что подсудимый просто выстрелил? Ничего не сказал? Не объяснил своих мотивов?

- Нет.

- И вы настаиваете, что никакого физического насилия с обеих сторон не было.

- Не было.

- Откуда на вашем лице свежий шрам, мисс де Веро.

- Это к делу никак не относится.

- Откуда у вас шрам. Вы подрались? Ваш брат за вас вступился, и тогда, возможно…

- Мой брат умер! - Со свистом вспыляю я, подавшись вперед. Горло саднит, тело так и трясет, но я держусь, держусь, держусь. – Он…, он погиб.

Я застываю. О, боже, Мэлота больше нет. Отворачиваюсь, прикусываю губы и тихо всхлипываю, раскрыв рот. Как же больно. Но я не должна показывать им этого, я должна быть сильной. Сильной!

- Он погиб или его убили, мисс де Веро?

Я перевожу взгляд полный презрения и ненависти на обвинителя. Я хотела бы убить его этим взглядом. Но я не могу. И потому я просто рычу, будто животное, будто человек, утративший способность нормально разговаривать.

- Его убил Марко Дамекес. 

- Это серьезное обвинение, которое повлечет за собой смертную казнь, мисс де Веро. Вы это понимаете? – Десятки взглядов испепеляют меня. Ждут. Смотрят. Наслаждаются. Я не реагирую. – Вы – единственный свидетель. От ваших слов зависит жизнь человека, и я хочу, чтобы вы отдавали себе отчет; понимали, что последует дальше.

- Я понимаю.

- И вы не отказываетесь от своих слов.

- Не отказываюсь. – Втягиваю воздух в легкие и выпрямляю плечи. – Мой брат умер. Я это видела. Он умер у меня на руках. И вы обязаны наказать виновного, слышите? – Не помню, как приподнимаюсь и со слепой ненавистью рычу, - вы обязаны!

Повисает тишина. Я громко дышу, борясь со слезами. Еще немного, ты справишься, ты сможешь, ты выдержишь.

- Да будет так, - громыхает судья и резко поднимается с места. Одновременно с ним поднимаются все, кто находится в зале.

Я больше ничего не слышу. Меня ведут к скамье. Присаживаюсь и сцепляю в замок пальцы. Еще немного и ты уйдешь. Еще немного и ты уйдешь.

Я теряюсь в собственной боли, а когда прихожу в себя, рядом стоит Конрад.

Люди расходятся. Дело закрыто. Марко уводят судебные приставы, а Рушь плачет во весь голос, свернувшись на скамье в трясущейся клубок. 

- Ты как? – Спрашивает Бофорт. Я не отвечаю. – Принцесса, скажи что-нибудь. Мне хочется помочь, но я не знаю, как.

- Не трогай меня.

- Ты поступила правильно.

Я перевожу взгляд на парня и морщусь. Правильно? Правильно, что Мэлот мертв? Правильно, что умрет Марко? Правильно, что мы живем в постоянной лжи? Черт подери, все это не правильно! Все это гнилое, уничтожающее, и мы варимся в этом, и страдаем, и ничего не делаем. Я поднимаюсь на ноги и покачиваю головой.

- Я хочу побыть одна.

- Давай я проведу тебя до дома или…

- Я хочу побыть одна! – Настаиваю я и гляжу на Конрада. – Оставьте меня в покое.

- Прекрати, принцесса.

- Ты ведь всегда хотел занять его место.