Я убираю от лица телефон. Бросаю его на пол и до боли стискиваю зубы. Что теперь мне делать? Надо поддержать Мэлота. С ним все будет в порядке. Скоро приедет скорая. Я просто должна посмотреть на него, как он просил. Просто опустить взгляд.

Набравшись смелости, смотрю на брата.

- Мэлот? – Я недоуменно морщу лоб. Кожа у него посветлела, а губы стали синими и сухими. Не понимаю. – Мэлот? Ты чего? Эй, я не…

Застываю. Потом резко пожимаю плечами. Потом растерянно хватаюсь пальцами за рот и выдыхаю в них так громко, что все тело сводит судорогой.

- Мэлот? – Я хватаюсь за плечи брата. – Черт бы тебя побрал, посмотри на меня, эй! Мэлот! Ты же не можешь…, ты…, - я задыхаюсь. Ничего не понимаю. Встряхиваю его за плечи, но он не реагирует. Почему? Почему он молчит? – Мэлот! О, боже мой, нет, нет, я не…, посмотри! – Распахиваю глаза. – Посмотри на меня! – Рыдание превращаются в вой. Закрываю глаза и стону, будто дикое животное. – Пожалуйста, - все прошу я. Но Мэлот не отвечает, - пожалуйста. Что ты делаешь? Что ты делаешь!

Я не могу поверить. О, боже мой. Меня шатает, я поглаживаю волосы брата, а он не смотрит на меня. Смотрит вверх. Все в нем прежнее: и цвет глаз, и веснушки, и скулы. Но это уже не мой брат. Это кто-то другой.

- Адора? – Неожиданно говорит кто-то. Я сгорбленно оборачиваюсь и вижу Эриха. В конце коридора он стоит ошеломленно и растерянно, и не двигается, потому что не знает, стоит ли ему приближаться. Не стоит.

Я вновь поворачиваюсь к брату. Покачиваю головой и обнимаю его, потому что я не делала этого раньше. Почему я этого не делала? Почему?

- Мэлот? – Я предпринимаю еще одну попытку, а затем зажмуриваюсь изо всех сил.

Он вновь молчит.

- Уходи отсюда! – Вдруг командует Бофорт. – Эрих, слышишь? Уходи! Люди решат, что ты с ним заодно. Беги, скорее, пока не пребыла полиция!

Ривера не двигается, тогда Конрад кричит громче.

Не понимаю, что происходит. Я вообще не обращаю никакого внимания. Я перестаю плакать и просто кладу голову на грудь брата. Я не слышу, как бьется его сердце. Но мне почему-то кажется, что если я закрою глаза, я смогу себе это представить.

И я закрываю. Но все равно не слышу Мэлота. Наверно, только тогда я понимаю, что мой брат умер, и мне становится очень страшно. Распахиваю глаза и лежу так до тех пор, пока не приходят люди.

ГЛАВА 18.

Я стою перед зеркалом. Смотрю на свое отражение и медленно заплетаю волосы. У меня спокойное выражение лица, глаза, слегка красноватые в уголках, губы плотно сжаты. Я поправляю черные штаны дрожащими пальцами, а затем крепко зажмуриваюсь, нехотя окунувшись в собственные воспоминания. В ушах звучит выстрел, мой крик, смех Марко, и я резко распахиваю глаза, стиснув зубы. Встряхиваю головой и схожу с места.

Мы едем с родителями в одной машине. Вместе заходим в здание городского суда, и я не обращаю внимания на вспышки фотоаппаратов, из-за которых щиплет в глазах, тихо и размеренно дыша, будто ничего не случилось. Будто мой брат еще жив.

Я никогда не позиционировала себя, как одного ребенка в семье. У нас были совсем не простые отношения, но нас было четверо. Я знала, что каждый раз, когда я переступаю порог своей спальни, я натыкаюсь на спальню брата. Иногда мы спускаемся по лестнице к ужину вместе. Иногда мы не видим друг друга сутками. Иногда я слышу, как хлопает его дверь ночью и засыпаю, убедившись, что с ним все в порядке.

Дверь больше не будет хлопать. И с моим братом никогда не будет все в порядке. Он умер. Я никак не могу в это поверить. Сегодня я вышла из комнаты и остановилась прямо на пороге, тупо всматриваясь в дверь его спальни. Невольно я ждала, что Мэлот выйдет из комнаты. Но он не вышел. Потом я вспомнила, что он больше никогда из нее не выйдет, и мне вновь стало больно.