– Ты по‑прежнему дружишь с этой чернокожей девочкой?

– Ну да.

– Нет, я не против, – сказала мама. – Она мне даже нравится. Просто удивляюсь, как ты не похожа на всех прочих.

– Почему на всех?

– Потому что обычно белые с цветными играют вместе, пока не вырастут, а потом перестают дружить. Такова жизнь.

– Значит, я какая‑то не такая, – усмехнулась я.

– Я ничего плохого не хотела сказать, Сью Эллен. В наших местах так ведется, да и в большинстве мест, насколько мне известно, к тому же ты перенимаешь речь от этой подруги и разговариваешь не лучше какой‑нибудь батрачки.

Мама примолкла, до нее словно только что дошло, о чем я толковала насчет Мэй Линн.

– Ты сказала, вы собираетесь выкопать свою подругу, сжечь ее и отвезти пепел в Голливуд?

– Так я и сказала, но стоит ли мне это делать? Пока не пойму.

– Бред сумасшедшего, – сказала мама.

– Тебе ли не знать, – огрызнулась я и тут же пожалела о своей грубости.

Мама отвернулась к стенке.

– Я ничего такого не имела в виду, – извинилась я. – Прости, мама.

Вновь она повернулась ко мне – медленно‑мед‑ленно.

– Нет, я не обиделась. Надо было мне самой думать, прежде чем говорить. И куда мне судить о чужих поступках – я и сама‑то ни на что не гожусь.

– С тобой все в порядке.

– Нет. Не в порядке. Послушай, я не знаю, стоит ли выкапывать мертвое тело и сжигать его. Наверное, за такое наказывают. Существует какой‑нибудь список нелепых преступлений, и это там значится. Все равно что пить из отхожего места. Может, нигде и не записано, что нельзя, но так просто не делают.   Так что не вздумай. А вот уехать – это правильная мысль. Я ни на что не гожусь, даже с материнскими обязанностями не справляюсь, и ты тут не застревай. Случись что со мной, останешься наедине с папашей. Не доводи до такого.

– Я бы и тебя не хотела оставлять с ним наедине, – ска