|
Затем они удаляются завтракать в кафе, а Руби и Анна Лиза являются на два часа раньше положенного, потому что не в силах больше ждать, парикмахер объявляет, что он готов заняться моими волосами, а тетушка Труди звонит по мобильнику и сообщает, что она совсем рядом с моим домом, только вот у нее спустилась петля на колготках и где она может купить новые?® А потом начинается кутерьма: гудит фен, теплый воздух окутывает меня маревом, мне красят ногти, накладывают макияж, снова причесывают, приносят цветы, платья надеваются, платья снимаются, чтобы можно было сходить в туалет, доставляют сэндвичи, почти случается катастрофа с автозагаром, и вот почему-то уже два часа, машины прибыли, и я стою перед зеркалом в белом платье и вуали. Том и Тоби расположились по обе стороны от меня, такие красивые в своих визитках, и я моргаю, чтобы прогнать подступившие слезы. Анна Лиза и Руби уже уехали в церковь. Ну вот. Последние моменты в жизни незамужней девушки. – Мама с папой так гордились бы тобой, – хрипло говорит Тоби. – Прекрасное платье. – Спасибо. Полагаю, я выгляжу на все сто, как положено невесте. Платье у меня длинное, спина открыта, а руки обтянуты кружевом. Вуаль из тончайшего газа, в волосы вплетен бисер, в руках чудесный маленький букет лилий. Но все же, как и утром, что-то кажется мне неправильным… Это выражение моего лица, внезапно с испугом понимаю я. Оно неправильное, не такое, каким должно быть. Взгляд напряженный, губы подергиваются, и я вовсе не лучусь счастьем. Пытаюсь широко улыбнуться, но получается оскал. – Ты в порядке? – с беспокойством смотрит на меня Том. – В полном! – Пытаюсь прикрыть лицо вуалью. Да плевать, какое у меня выражение лица. Все будут пялиться на шлейф. – Эй, сестренка! Ты должна знать, что если ты раздумаешь выходить замуж, то мы поможем тебе сбежать. – Тоби смотрит на брата. – Мы уже все обсудили, верно, Том? – Поезд отходит от вокзала Сент-Панкрас в четыре тридцать, – кивает Том. – К ужину будешь в Париже. – Сбежать? – пугаюсь я. – О чем вы? Зачем мне сбегать? Вам не нравится Магнус? – Ничего подобного! Мы такого не говорили, – защищается Тоби. – Просто… на всякий случай. Нужно, чтобы у тебя был выбор. Считаем своим долгом поставить тебя в известность. – Хватит молоть глупости! – У меня получается резче, чем я хотела. – Нам пора в церковь. – Кстати, когда мы выходили, я купил газеты. Может, захочешь почитать в машине? – Нет! – В ужасе отшатываюсь я. – Разумеется, нет! Я испачкаю платье! Только Том, мой младший братишка, мог предложить почитать газеты на пути к церкви. Подумал, так сказать, о развлечениях. Но не могу удержаться и просматриваю «Гардиан», пока Тоби торчит в туалете. На пятой странице фото Сэма и заголовок «Деловой мир сотрясает скандал». У меня скручивает желудок. Но не так сильно, как это бывало прежде. Уверена в этом. Черный «роллс-ройс» смотрится несколько странно на невзрачной бэлхэмской улице. Вокруг собралась небольшая толпа, глазеющая на меня, когда я иду по дорожке. Перед машиной я делаю оборот вокруг себя и ловко ныряю внутрь, толпа аплодирует. Мы трогаемся с места, и я наконец-то чувствую себя настоящей невестой, счастливой и ослепительной. Вот только, должно быть, я таковой не выгляжу, потому что, когда мы сворачиваем на Букингем-пэлас-роуд, Том наклоняется вперед и спрашивает: – Поппи? Тебя не укачивает? – С чего ты взял? – Ты выглядишь больной. – Нет! – огрызаюсь я. – Какая-то гы… зеленая. – Ага, зеленая, – радостно подтверждает Том. – Словно тебя сейчас вырвет. Тебя действительно тошнит? Господи, очень в духе моих братцев. |
