Все ввалились в бар. Никто не произнес ни слова. Каждый взял порцию виски и выпил ее залпом, не утирая губы. У всех защипало глаза.

Держась ближе к выходу, командир прошептал на ухо психологу:

— Мать честная! Расходы-то какие!

— Киношные декорации, сборно-разборные и складные конструкции. Священник в церкви, разумеется, настоящий. Три профессиональных парикмахера. Один тапер.

Человек за желтозубым пианино стал наигрывать «Девушку из Сент-Луиса».

— Провизор, две буфетчицы, хозяин бильярдной, чистильщик обуви, гардеробщик, две библиотекарши, всякой твари по паре, плотники, электрики и так далее. Пришлось увеличить смету на два миллиона долларов. Гостиница настоящая. Каждый номер с удобствами. Комфорт. Мягкие постели. Остальные здания — на три четверти макеты. Но сконструированы отлично, крепятся на шпонках и пазах, ребенок за час соберет.

— А толк-то будет?

— Вы посмотрите на эти лица — уже подействовало.

— Какого же дьявола ты молчал?!

— Если бы я проговорился об этих дурацких, нелепых тратах, против меня ополчились бы все газеты, а с ними вместе сенаторы, конгрессмены и сам Господь Бог. Идиотизм, конечно, идиотизм, но ведь сработало. Это Земля. А на остальное мне плевать. Это Земля. Кусочек Земли, который можно подержать в руках и сказать: «Это в Иллинойсе, тот городок, который был мне хорошо знаком. И здания эти мне хорошо знакомы. Этот кусочек Земли будет мне опорой, а уж остальное сами построим, и тоску как рукой снимет».

— Надо же было до такого додуматься!

Команда, повеселев, заказала еще виски на круг.

— В наш экипаж, капитан, входят жители четырнадцати провинциальных городков. При отборе это учитывалось. На этой улочке стоит по одному зданию из каждого городка. Бармен, священник, бакалейщик — тридцать человек, прибывших на втором корабле, — из тех самых городков.

— Тридцать? Помимо сменного экипажа?

Психолог с удовлетворением покосился на галерею, где почти не осталось открытых дверей. Одна дверь чуть приоткрылась, а из шели на мгновение блеснул лукавый голубой глаз.

— Каждый месяц будем присылать новые неоновые вывески, новые города, новых людей, новые кусочки планеты Земля. Приоритет будет отдаваться тому, что хорошо знакомо. Знакомое успокаивает нервы. В первом раунде мы победили. И впредь будем побеждать, если не расслабимся.

Тут и там астронавты смеялись, беседовали, хлопали друг друга по плечу. Кто-то пошел в парикмахерскую подстричься, кто-то решил сыграть партию в пул, кому-то понадобилось купить продуктов, а многие направились в тихую церковь, откуда слышались звуки органа, но лишь в ту минуту, когда тапер сделал перерыв, прежде чем под хрустальной люстрой грянуло «Фрэнки и Джонни». Двое со смехом поднимались по лестнице на галерею, пока там еще оставались открытые двери.

— Капитан, я человек непьющий. Не согласитесь ли пропустить со мной в драгсторе по стаканчику ананасной шипучки?

— Что? Угу. Знаешь, у меня из головы не идет… Смит. — Командир обернулся. — В кубрике заперт. Как по-твоему, не попробовать ли нам… его выпустить, привести сюда под присмотром… ему ведь тоже полезно развеяться, пусть бы оттянулся, а?

— Отчего же не попробовать, — ответил психолог.

Тапер выкладывался на совесть: теперь звучала «Наша старая компания». Все подпевали, кто-то даже пустился в пляс, а город, как редкий бриллиант, сверкал среди бескрайней тьмы. Марс был безлюден, в черном небе светили звезды, ветер бесновался, над горизонтом поднимались луны, моря и старые города превратились в пыль.