– Я неверно тебя читаю? – спросил он.

Я покачала головой, не в силах отыскать свой голос, поскольку даже не смела поверить в случившееся.

Он медленно выдохнул, его дыхание пахло так знакомо.

– Я собирался рассказать тебе это.

– Ты собирался рассказать мне, что хотел меня поцеловать?

Он кивнул.

– Это все изменит?

– Очень на это надеюсь.

Брейден улыбнулся, и его взгляд прошелся по моим глазам, губам и задержался на волосах. Он убрал прядку мне за ухо.

– Ты такая красивая.

Мои щеки покраснели.

– Разве мы не должны делать это у забора?

– Нет. Я не хочу, чтобы это было в нашей альтернативной реальности. Я хочу, чтобы это было по-настоящему. – Его губы накрыли мои. Мое сердце словно участвовало в спринте; оно мчалось к жизни. Я обняла Брейдена за плечи и притянула к себе.

– Но мы можем повторить это сегодня у забора, если хочешь, – прошептал он мне в губы.

Я улыбнулась.

– Подожди. А что насчет Эмбер?

– В смысле?

– Я думала, вы с ней...

Брейден отстранился, широко распахнув глаза.

– Что? Нет! Она встречается с твоим братом.

– С Гейджем?

– Да, они сошлись, пока тебя не было. Он не сказал тебе?

– Нет.

– Ты думала... я с Эмбер?

– Да. Ты гулял с ней. И вчера на диване ты подвинулся к ней, чтобы освободить мне место.

Он посмотрел вверх, вспоминая.

– Ох. Это потому, что ты едва ли не испепеляла ее взглядом. Я подумал, что спасаю тебя от необходимости сидеть с ней.

Из меня вырвался смешок.

– Прекрати меня читать.

Он скривил губы.

– Эмбер? Да ладно, Чарли, воздай мне должное. – Брейден смял мою футболку на талии. – Она носит одежду с блестящими надписями на заднице. Ты запретила мне встречаться с такими девчонками. – Он вновь меня поцеловал. – Что насчет Эвана?

– Ничего. – Я обвела пальцем буквы на его футболке. – Сложно быть с кем-то, когда не можешь перестать думать о ком-то другом.

– Той ночью у забора, когда ты подумала, что я собирался признаться тебе в своих чувствах...

– Ты не обязан ничего объяснять.

Он покачал головой.

– Нет. Обязан. Ты мне действительно нравилась. Но я убедил себя, что не могу тебе в этом признаться. Мне не хотелось разрушать нашу дружбу. Ты застала меня врасплох, потому что я не это собирался тебе сказать. И меня немного напугало, что так или иначе ты знала, что нравишься мне. Я понятия не имел, как ты это воспримешь, как воспримет твоя семья.

– А сейчас?

– И сейчас не знаю, как воспримет это твоя семья, но той ночью ты так расстроилась, что это дало мне надежду, что по крайней мере ты примешь мое признание. Мне показалось, это могло означать, что я тоже тебе нравился, и впервые у меня появилась причина думать, что это ничего не разрушит.

– Не знаю, как отреагируют мои братья, но папа тебя обожает.

Он уткнулся лицом в мою шею.

– Гейдж уже знает.

Я попыталась оттолкнуть его, чтобы заглянуть ему в глаза, но он не сдвинулся.

– И что он сказал?

– Он зол.

Мне наконец-то удалось отодвинуть его, и первое, что я увидела, – синяк под левым глазом.

– Подожди. Это Гейдж с тобой сделал?

– Что?

Я слегка провела пальцем по синяку.

– Ох, нет.

– Значит, это был мяч для гольфа?

Он покачал головой.

– Это был... – Он смотрел куда угодно, только не на меня. – Мой отец.

Я резко села, и голова слегка закружилась.