Фокс приподнял пакет, в котором лежала сине-зеленая майка с белой надписью.

— Видите, сэр? Спина просто пропитана запекшейся кровью.

Внутренне содрогнувшись, Уайклифф поспешно сказал:

— Хорошо! Где все это было найдено?

— Вы не поверите, сэр, но молоток лежал в буфете вместе с прочими инструментами, а одежду и сумку запихнули в шкаф под постельные принадлежности.

Содержимое серой сумки было выложено отдельно: кошелек, и в нем пять фунтов мелочью, пакетик бумажных носовых платков, таблетки фенацетина и шариковая ручка.

— Записная книжка или дневник… Ничего в этом роде?

— Нет, сэр, — ответил Фокс и добавил: — Судмедэксперт доктор Друри будет здесь с минуты на минуту. Вы дождетесь его?

— Скорее всего, нет. Но передайте ему, когда он приедет, что я скоро вернусь.

Уайклиффом владели противоречивые чувства. Словно, несмотря на успех расследования, он потерпел неудачу, оказался не на высоте. Да, он только что сетовал в разговоре с Керси на примитивную прямолинейность правосудия, но ведь сам смысл расследования уголовного дела в том и заключается, и деньги ему платят за то, чтобы находить в сложнейшей паутине одну-единственную ниточку, что ведет от жертвы к преступнику. Он же пытался сейчас воспринимать узор паутины во всей его сложности, и именно это все еще никак не удавалось ему.

Он вышел из бунгало и пешком отправился по грязной обочине в сторону фермы. Здесь, к его удивлению, ничего не изменилось. Так же ковырялись клювами в земле куры, так же возились и попискивали кролики в клетках. Было странно думать, что он последний раз был здесь меньше суток назад.

Входная дверь оказалась открытой.

— Есть кто-нибудь дома? — окликнул он.

На пороге появилась Джейн с большой деревянной ложкой в руке.

— А, это вы! Проходите.

В кухне стоял густой ягодный аромат. На плите попыхивала кастрюля.

— Клиффорд насобирал ежевики. Вот, варенье варю, — она пошуровала в кастрюле ложкой. — С чем пожаловали на этот раз?

— Работа над описью уже завершена?

— Да, еще вчера вечером.

— Картину так и не нашли? Ту, что висела над постелью Агнес? Она вам еще понравилась. Хильда сделала с нее рисунок и Берти Харви приводила на нее взглянуть.

— Понятия не имею, что они нашли. Мне никто ничего не говорил.

— Где она?

— Не знаю я.

Уайклифф заговорил, не повышая голоса, но угроза прозвучала отчетливо:

— Миссис Рул, мои люди могут быть здесь всего через несколько минут. Если мне придется их вызвать, они обшарят все углы в этом доме. И это уже будет не просто опись. Не найдем в доме, возьмемся за остальные постройки на ферме. И мы не успокоимся, пока не получим то, что ищем. А потом против вас, вероятно, будет выдвинуто обвинение…

— Не надо доводить до кипения, — неожиданно сказала Джейн Рул, снимая кастрюлю с плиты. — Пойдемте наверх.

Она провела Уайклиффа в спальню Агнес.

— Я спрятала ее вот за этой, — сказала она, указывая на одну из картин — аляповатый сельский пейзаж с надписью на табличке: «Двор фермы с коровами и фигурами крестьян». — Думала, так она целей будет.

— У вас были основания опасаться?

Она только пожала плечами.

Уайклифф снял тяжелую раму со стены и, перевернув обратной стороной, положил на пол. Да, вот он — Писсарро. Вынутый из рамы и завернутый в кусок целлофана, холст был прикреплен к задней стороне картины с помощью пары тонких реек. Он высвободил его и положил на кровать, отметив про себя, что ему еще ни разу в жизни не доводилось держать в руках шедевр живописи.