Пойти набить Кислому морду? Отмудохать его, так чтобы не встал? Я, конечно, смогу. Даже шпану его, возможно, раскидаю, если всё удачно сложится. И что потом? Это, сидя на раёне, он рассуждает о пацанской чести. А так, накатает на меня заяву, и присяду я вслед за отцом.

"Яблочко от яблоньки" скажут в суде. Наследственность. Гены. Тем более к подобному исходу меня словно подталкивали.

Кислый ни за что не додумался бы до такой многоходовки. Сфабриковать доказательства, надавить на мать, зная, что так меня можно спровоцировать… Это было для него слишком сложно. Значит, ему подсказали. Кто? И главное, зачем?

По сути, у меня оставались два варианта. Решать вопрос кулаками, что наверняка выведет меня из игры. Или идти на переговоры, на которых мне тоже что-то предложат. И так и так — чистый проигрыш.

Идея Анны поначалу звучала бредово, но хотя бы давала шанс.

София к предстоящей операции отнеслась с восторгом. Не то, чтобы она настолько хотела нам помочь, скорее её артистичная натура требовала выхода, а это была прекрасная возможность блеснуть.

Блогерша, модель и начинающая певица вывалила на пол содержимое двух шифоньеров, и, вдохновенно носясь по квартире в одних прозрачных трусиках, принялась лепить образы себе и подруге.

На себя она тут же нацепила блондинистый легкомысленный паричок: "для контраста, свет и тьма, клёво же!".

Анне её шмотки оказались чуть тесноваты. Я с удовольствием обнаружил, что у чемпионки, при её атлетическом теле совсем немаленькая и прекрасной формы грудь. Бесстыдная в вирте, тут Анна, в отличие от Софии, немного стеснялась, что только прибавляло ей обаяния.

Я тем временем, проверив, что Шарлотта надёжно заперта в своём террариуме, уселся в кресло с кружкой кофе, любуясь грациозными телами. Злость потихоньку проходила, уступая чисто спортивному мандражу и азарту.

Похищение Кислого мне пришлось переждать за два квартала в непроходном, а потому почти всегда пустынном дворе-колодце. Спустя минут пятнадцать Мазератти заехала в арку, и мы перетащили бесчувственную тушку на заднее сиденье.

София заботливо уселась рядом и водрузила голову Кислого себе на колени. Если остановят — устал человек, отдыхает. Но перестраховка оказалась лишней. Гайцы в нашу сторону даже не посмотрели, и мы благополучно добрались до места.

— Полноценных капсул всего две, — предупредила Анна. — ещё два комплекта "наблюдательные", максимум, что могут — создать проекцию, вроде голограммы, без физического воздействия.

— Можно мне? Анхен, ну пожалуйстаа? — София сложила ладошки на груди и умоляюще округлила глаза, — я аккуратно… честно-честно… вы только подскажите, что спрашивать… он мне всё-всё расскажет… даже то, что забыл давно.

"Наблюдательные" комплекты были похожи на обычные очки виртуальной реальности. Мы с Анной сидели в гостиной на диване, в то же самое время перемещаясь в вирте словно безмолвные призраки с помощью перчаток-манипуляторов.

"Безмолвные", чтобы иметь возможность переговариваться в реале. А скоро мы стали ещё и невидимыми. Проекция выглядела убого, поэтому, обозначив наше присутствие и дав Кислому повод для размышлений, мы её отключили.

Когда бугор на груди у Кислого приоткрылся, брызнув тонкой струйкой крови, и из него показались любопытные паучьи лапки, ушлепок сломался.

Он говорил долго и охотно, перебивая сам себя, словно надеясь что все новые подробности его уродского существования остановят происходящее.

Кислый сознался в пяти случаях гоп-стопа: "только лох так лопатником светит", двух изнасилованиях: "она сама наш пивас тянула, а потом ломаться стала", и даже в одном убийства: "вроде тёплый был, мы его листвой прикопали, чтоб дворник нашёл".