Сознался он и в ночном нападении, когда я получил по голове кастетом, что меня совсем не удивило. Всю его исповедь тщательно фиксировала 3D камера в игре, пригодится на всякий случай. Интереснее всего было другое. Ещё позавчера с Кислым встретился "большой человек", которой очень интересовался, знает ли Витек меня, и имеет ли выходы на мою семью.

А сегодня днём Кислый получил телефон с фальшивыми скринами и задание, показать их моей семье и максимально напугать родителей, переживших девяностые и помнивших бандитский беспредел, чтобы заставить меня пойти на переговоры.

Он и визит моих подруг воспринял как награду за удачно проведённую операцию.

— Кто он, сученыш? — прошипела ему в ухо София. — Говори, как его имя!

Паук, стоя на груди у Кислого сердито покачал лапками, словно подтверждая слова блондинки.

— Слонимский… Модест Слонимский… у него клубешник в центре… и половина эскорта в городе под ним ходит… это он всё!

Шило! Все таки это он. Я думал, что уши растут от правления МосТеха и неизвестного мне теневого игрока, но всё оказалось куда банальнее.

Шило решил подстраховаться, а может, просто обиделся на мою наглость, и захотел, чтоб я сам на коленках приполз просить с ним союза. Ещё бы, ведь он перед этим великодушно решил бы все мои проблемы в реальном мире. Проблемы, которые сам перед этим и создал.

София тоже поняла, что разговор окончен. Если до откровений Кислого она скорее изображала психопатку из малобюджетного триллера, то сейчас её лицо стало просто злым.

Моя совесть тоже спала крепким сном. Я и до сегодняшнего дня знал, что одноклассник Витек вырос в морального урода, а сейчас убедился, что для такого все средства хороши.

— Тебе понравились паучки? — София издевательски улыбнулась и, не дожидаясь ответа, продолжила, — тогда позволь познакомить тебя с их мамой!

В камере появился новый звук. Если раньше это было шуршание десятков маленьких лапок, чуть похожее на шелест листвы, то теперь скорее уверенное поскрипывание мощного хитинового панциря.

Над плитой, к которой был привязан Кислый, появилась паучья лапа. Она была чёрной, мохнатой, а ещё очень большой. В обхвате не меньше моей руки. Кислый тоже увидел её и затаился, кажется, он даже перестал дышать от ужаса.

Уменьшенная копия Лолс, тяжело подтягивая массивное брюшко, залезла сверху на тело Кислого. Она с любопытством ощупывала гопника своими передними придатками, похожими на укороченные лапки.

— Кажется, ты ей понравился. — засмеялась София, — Только учти, у пауков совсем другая физиология. Она хоть и девочка, но яйцеклад у неё… он больше похож на… в общем, ты его сейчас увидишь… и даже почувствуешь….

— Из пухлого брюшка гигантской паучихи появилось щупальце яйцеклада. Оно покачнулось в воздухе, а потом принялось тыкаться в тело Кислого. И вот тогда он завыл вновь.

Досматривать я не стал. Происходившее в камере сейчас напоминало извращённое порно, и даже не зоо, а скорее энтомофилию. Если Кислый сохранит после такого хоть каплю разума, он точно не расскажет об этом никому.

По окончании процедуры, дрожащего и пускающего слюни Кислого мы отвезли в небольшую, но очень серьёзно выглядящую частную психиатрическую лечебницу.

Адрес знала Анна. Я спросил откуда, но когда она ответила: "я в подобных местах полжизни провела", у меня отпала охота интересоваться подробностями.

Молодой благообразный доктор при модных очках с оправой от Прада, внимательно выслушал нас, и сказал, что "синдром ползающих насекомых" характерен при шизофрении или паранойе.

Он поначалу говорил о каких-то "опекунских правах", но увидев перед собой три тысячи евро, тут же поменял точку зрения. Оказалось, что Кислому срочно нужно тщательное обследование, которое продлится не меньше двух месяцев.