Сегодня она выглядела почти скромно. Строгий тёмный костюм, сверху короткое пальто и яркий объёмный шарф. Маринина норковая шуба произвела в своё время на маму куда бОльшее впечатление, и блондинку она считала более перспективной невестой. Так что с Анной держала себя настороженно.

— Машина как машина, — сказала она. — Пойдёмте, нас уже ждут, наверное.

— Без нас не начнут, — хохотнул я, и заработал ещё один возмущённый мамин взгляд.

— Так, рано ещё, — улыбнулся отец, и мама тут же замолчала.

Удивительно, как неделя может изменить человека. Папа словно стал выше ростом. Он выпрямился, на лице разгладились ранние морщины. Он перестал выглядеть стариком, и я осознал, что в сущности он ненамного старше Модеста или Сергея Воротынцева — людей с которыми я привык говорить на равных.

Неделя без пьянок. Неделя покоя. Глядя на него, я поверил, что всё наконец у нас наладится.

— А эти уроды что здесь делают?! — зло бросила мама.

К зданию суда подходили трое. Круглые лица, заплывшие ранним жирком. Наглые глаза хозяев жизни. Распахнутые меховые куртки, которые у современных чиновников пришли на смену драповым пальто.

Все эти рожи я физиономии я видел на фотографиях. Мастер поделился. Впереди шагает мой тёзка, Андрей Зимин. Сын областного министра транспорта, Петра Зимина. Сейчас сынок — сам уже начальник отдела в том же ведомстве. Яблоко от яблоньки.

Два других — сошки помельче. Анвар Гаптулов заведует автобазой, а Евгений Кудаев содержит магазин автозапчастей. Дураку понятно, что "это з-з-з-з-з — неспроста", но дуракам право голоса не дают. А голосистые живут недолго.

Уверенно проталкиваются через толпу. Следом шагает представительный седовласый мужчина в очках. Адвокат. Он видит нас, резко меняет курс и подходит.

— Решили попытать удачу, Олег Михайлович? — без "здрасти" обращается он к отцу. — Двух лет вам мало было? По нарам соскучились?

Глава 21

Отец вдруг резко сникает и отводит глаза.

— А мы знакомы, любезнейший? — делаю шаг вперёд, нагло вклиниваясь между ними, и смотрю седому в глаза. Упираюсь взглядом в поблескивающие линзы. Хрен ты очкастый, меня за эту неделю убивали два раза. Меня дракон огнём жёг и черепаха чуть не высрала. Неужто я тебя козла испугаюсь? — Представьтесь!

Бросаю ему эту фразу в лицо, как перчатку.

— Виталий… эмм… Владимирский… — седой отступает на шаг назад, — адвокат высшей категории! — в финале он срывается на фальцет.

— Да-да, слышал… — откровенно нарываюсь я, — "Ветер северный…" Про вас поют?

— Что? —охреневает седой.

— Этапом из Твери… — Анна демонстрирует неожиданное для студентки Сорбонны знание русского шансона. — Автограф дадите, Виталий?

Мы переглядываемся и хохочем седому в физиономию.

— А вы собственно кто?!

— Андрей Северьянов, директор корпорации МосТех по кибербезопасности, — как могу, формулирую свою должность, которая на самом деле хер его знает, как называется, — и, по совместительству, сын Олега Михайловича.

Адвокат сканирует глазами то, как мы с Анной одеты, скользит небрежным взглядом по машине. Такие люди определяют стоимость шмоток и людей в них упакованных, не глядя на ярлыки. Профессиональное. Так, они узнают, сколько можно вытянуть из клиента, и стоит ли вообще с ним связываться. Это всё мне в своё время Марина объяснила. Отличные у меня учителя были.

— Хорошо, — поднимает он ладони и выдавливает из себя улыбку. — Предлагаю сделку. Мои клиенты, известные и официальные люди. Хотя правда на их стороне, но они не хотят, чтобы их честное имя мелькало в… публичном пространстве…

— Короче, Склифосовский…

— Я Владимирский…

— Короче!

— Двадцать тысяч евро, — говорит адвокат Владимирский.