Крузак надо было отрабатывать. Гражданка Завьялова хлюпнула носом, сжала кулачки и решительно пошла вперёд.

Свидетельница говорила долго, сбивчиво, временами пуская слезу, но очень содержательно.

Оказалось, что Зимин, Гаптулов и Кудаев угрожали бедняжке физической расправой. Грозились сдать в психбольницу маму-пенсионерку и угрожали чудовищно надругаться над домашней собачкой — мальтийским шпицем.

Не выдержав давления со стороны вышеуказанных граждан, Завьяловой пришлось оговорить Олега Северьянова, который на самом деле ни в чём не виноват.

А потом старательно и детально Татьяна принялась рассказывать, как во время совместных посиделок в ресторане ей предложили продолжить банкет "на троих" на даче у Зимина, "это когда в три дырки сразу", пояснила она охуевшей судье. Завьялова рассчитывала на романтические отношения с Зиминым, и от перспективы бурного загородного секса отказалась. И от предложенных трёхсот долларов тоже.

Тогда Зимин отвесил ей пощёчину, разбив губу. А потом, вместе с Гаптуловым и Кудаевым, поволок из зала, чтобы осуществить задуманное уже на недобровольной основе. В этот момент и вмешался Олег Северьянов.

— Он спас меня, понимаете! — расплакалась свидетельница, —А я… я испугалась… простите меня!

И блондинка очень натурально упала на колени. Гонорар был большим, и она отрабатывала его с душой.

— Пиздишь сука! — взвыл Зимин. — Мать твоя маразматичка! Ты сама её в психушку сбыть хотела, чтоб хату на себя оформить! Никто не тебе не угрожал потом, идиотке!

— Потом не угрожал, а до этого "на троих" предлагали? — вцепилась в слова судья.

— Мой клиент имеет право не свидетельствовать против себя — вскочил Владимирский.

— Он и так наговорил достаточно, — снова припечатала Бергер.

Адвокат стал задавать свои вопросы, но Завьялову подготовили хорошо. Её избивали и тащили. Отец спас. Никого не бил, только защищался. Показания дала ложные под давлением и угрозами. Раскаивается.

А дальше свидетели посыпались как из рога изобилия. Пришли официанты того самого ресторана, которые свои прежние "показания" в глаза не видели. Выступил охранник, который рассказал, как у него изъяли запись с камер, но не приобщили к делу, юрист из облздрава заявил, что побои никто не фиксировал, а бланк "вообще не их".

Мастер, а я уже не сомневался, что это спланировал лично он, обложил тварей по всем правилам охоты. А сюда пришёл насладиться результатом.

С отца сняли все обвинения. Судья принесла извинения и напомнила о праве на компенсацию морального и материиального ущерба. "Стребуем по полной", — сказал Мастер ошеломленной маме. Кажется, она до самого финала не верила в благополучный исход.

Зимина и остальных взяли под стражу прямо в зале суда. Просто вдруг туда зашли менты и нацепили на них наручники.

— Вы знаете, кто мой отец?! — орал он, когда его уводили, — туфли мне целовать будете, суки!

— Он снова не выкрутится? — спросил я. — Кто мешает отыграть всё назад ещё раз?

— Думаешь, я бы выманил из столицы Бергер ради такой мелочи? — ухмыльнулся Мастер, — она лично двух губернаторов посадила, а уж депутатов и прочую шушеру как орешки щёлкает. Прямо сейчас в кабинете у Зимина-старшего идёт обыск с выемкой документов. И не только у него. Тряхнут это болото… — и он зажмурился, как кот, наевшийся сметаны.

— А МосТех не пострадает?

— МосТех может только выигрывать, — Мастер хлопнул меня по плечу. — Запомни это, чемпион!

Всё понятно. Мастер совместил помощь мне с какой-то хитрой операцией, в ходе которых зачищаются чужие и выдвигаются лояльные. Чему тут удивляться? В правосудие я не верил.