|
Я не спеша допил молоко, прошел к нише в холле, сдвинул в сторону панель, закрывавшую треугольное отверстие в стене, которое со стороны кабинета замаскировано картинкой с водопадом. Через это отверстие можно наблюдать из холла за всем происходящим в офисе. Джон Мерсер, президент «Мерсерз Боббинз», сидел в красном кресле, откинувшись на его спинку, и похлопывал обеими ладонями по подлокотникам. Его седые волосы были очень редкими, но лысина пока не образовалась, вообще он больше походил на отставного морского офицера, а не на фабриканта катушек. Для двух других посетителей Фриц поставил прямо перед столом Вулфа желтые кожаные кресла. Эти двое разговаривали между собой приглушенными голосами, как это делают находящиеся в приемной у врача пациенты, насколько я сумел разобрать о каком то не то состоявшемся, не то несостоявшемся телефонном звонке. Филип Хоран был широкоплечим и длинноруким верзилой с вытянутым костлявым лицом и быстрыми карими глазами. Фрэнсис же Кокс была крупной особой, далеко не пушинкой, но не безобразной, про таких обычно говорят «пышечка». Ничто в ее умном, безмятежно спокойном лице не говорило о том, что на протяжении трех последних дней ей здорово потрепали нервы. Я оставался на посту, мысленно давая каждому из них оценку, пока не раздался скрип лифта; затем подошел к двери офиса, распахнул ее и замер на пороге, пропуская вперед Вулфа. Тот прошел к письменному столу, остановился, поочередно осмотрел всех присутствующих, задержал взгляд на Мерсере и заговорил: – Вы Джон Мерсер? – Да. Это прозвучало хрипло, и Мерсер поспешил откашляться: – Мисс Фрэнсис Кокс, мистер Хоран. Мы хотели бы… Вулф жестом руки остановил его: – С вашего разрешения… Я прошел к своему столу. Вулф кивнул в мою сторону: – Мистер Гудвин. Сам он продолжал стоять. – Я сомневаюсь в целесообразности вашего приезда, мистер Мерсер. Мисс Вассоз возбудила судебное дело против вас троих, так что все разговоры должны вестись между ее поверенным и вашими. Я детектив, а не адвокат. Мерсер выпрямился: – Ваш адвокат сообщил моему, что именно вы посоветовали мисс Вассоз возбудить дело. – Совершенно верно. – И что она находится здесь, в вашем доме. – Да, но вы ее не увидите. – Не является ли это проявлением произвола? – Нет, всего лишь вынужденной мерой предосторожности. Она прибегла к закону, чтобы исправить причиненное ей зло. Пусть разговаривают адвокаты. – Но ее адвокат не желает разговаривать. Он прямиком заявил, что не станет ничего обсуждать, пока вы не продвинетесь с расследованием. Плечи Вулфа едва заметно приподнялись и тут же опустились. – Прекрасно. Тогда что же вы здесь делаете? Или вам рекомендовал сюда приехать ваш поверенный? – Нет. Мы явились сами, чтобы заявить, что расследовать нечего. Вы видели вчерашний выпуск «Газетт»? – Нет. – Самая первая страница. Посредине помещены наши портреты, ваш и инспектора Кремера. Сенсация такого рода губительна для респектабельной фирмы. Это возмутительно! Все, что мы сделали, это ответили на вопросы, заданные полицией, расследующей убийство, и мы обязаны были это сделать. Что еще вам расследовать? – Убийство. Два убийства. Для того чтобы обосновать иск мисс Вассоз о компенсации за клевету, мне необходимо выяснить, кто убил мистера Эшби и мистера Вассоза. Так что со стороны поверенного мисс Вассоз было весьма разумно отложить объяснение с нами до того момента, когда я справлюсь со своей задачей. – Но это же нелепо! Кто убил Эшби и Вассоза? Вы это выясните? Полиция уже все окончательно выяснила. |
