– О чем ты говоришь? – прошептала она, поворачивая свою слепую голову к Абду. – Причем здесь твоя жена? Я даже не знала, что ты женат! Ты сказал, что она убита? Убита?

Заговорил Абду:

– Я говорил вам, мэм, что с ним надо быть очень внимательным. Вот и сейчас он хочет своими россказнями привести вас в смущение. С его женой все о'кей. Она провожала его в порту. Я сам это видел.

Лицо женщины вспыхнуло яростью.

– Ты лжец, Кэрмоди! Что ты еще скажешь, чтобы спасти свою шкуру?

– Я сказал правду. Моя жена убита бомбой. И сразу после ее смерти мне позвонил человек в маске. Он сказал, что это ты ответственна за ее смерть.

– Ты лжешь!

– Тогда, может быть, ты мне объяснишь другое? Если ты хотела захватить меня живым, зачем твои люди пытались убить меня и моего друга здесь, вчера?

Она стала бледной, как стена.

– В своей ненависти ты убила не только мою жену, ты повинна в смерти водителя такси. Его убило еще одной бомбой, которая предназначалась мне.

– Он опять лжет, – прорычал Абду. – Он скажет что угодно, лишь бы отсрочить наказание. А у нас осталось десять часов до отлета последнего корабля, надо спешить.

– О, я сделала ошибку, когда отказалась восстановить зрение. Я хочу видеть его мучения.

– Ничего, мэм. Вы их услышите.

Кэрмоди молчал. Он смирился с неизбежным и решил умереть достойно.

– Помоги мне, Рафаэль, – сказала миссис Фратт. Она встала и направилась к Кэрмоди. Абду сорвал ткань со стола. Сталь сверкнула в лучах света. Длинные ножи, пила, крючки… Несколько дубинок, пара бритв, молоток, клещи…

Женщина слепо ощупала лицо Кэрмоди.

– Скальпель, Рафаэль.

Абду вложил сталь в ее протянутую руку. Она коснулась пальцами лба Кэрмоди, отдернула руку. Затем коснулась подбородка, Джон схватил зубами ее руку. Она вскрикнула, попыталась ее выдернуть, но не смогла. Кэрмоди поднял ноги и ударил ее в живот. Согнувшись вдвое, она полетела на Абду. Затем выпрямилась и упала на пол. Абду посмотрел на скальпель в своей руке. Он был в крови, кровь лилась из раны в спине миссис Фратт. Он выронил скальпель и склонился над ее телом.

– Это ты убил ее своим ударом, ублюдок, – прошипел Абду.

– Я не хотел этого, – ахнул Кэрмоди. – Но, черт побери, не мог же я сидеть и ждать, пока она прирежет меня, как барана.

– Этот трюк не пройдет у тебя второй раз, – сказал Абду и зашел сбоку.

– Зачем тебе это, Абду? Ты хорошо пожил за ее счет. Разве этого мало?

– Да, это так. Но я любил эту женщину. И, кроме того, мне всегда было интересно знать, из чего сделан ты. – Он обхватил сзади шею священника и нанес порез на его щеке.

– Тебе больно, скотина? – ласково спросил Абду.

– М‑м‑м, – промычал, закусив губы, Джон.

Абду приложил лезвие к яремной вене:

– Один нажим и все будет кончено. Как тебе это нравится?

– Боюсь, что этого мне сейчас хочется больше всего, – простонал Кэрмоди. – Господь простит меня!

– А теперь мы тебя поджарим, – сказал Абду. Он бросил скальпель на стол. Снял с левой ноги священника туфель и носок. Достал коробок спичек. В этот момент в дверь постучали. Мулат выхватил пистолет. Стук не повторился, но зато затрезвонил телефон. Абду нахмурился, но продолжал свое мерзкое дело. Он вогнал деревянную иголку под ноготь большого пальца Кэрмоди и поджег ее.